Едва за Толиком и Верещагиным закрылась дверь, Максим соскочил с постели. Первым делом он отцепил от затылка резиновую аппликацию под пулевое ранение. Точно такую же дрянь содрал со лба Натали. Снял красные пленки под кровь с подушки и простыни. Потом достал из кармана своей куртки одноразовый шприц и ампулу со стимулятором, сделал девушке укол. Где-то минут через пятнадцать она проснется. До этого он должен успеть уничтожить аппликации, шприц, использованную ампулу. Кроме того, он смыл в унитаз и коробочку из-под сильнодействующего снотворного. Щедрую порцию всыпал он ей в виски. Уснула еще до того, как он должен был войти в нее. Хорошо, что не пришлось ее трахнуть. Девка она, может, и не плохая, да еще и красивая, но Ольга дороже. Изменять ей неохота. К тому же Натали используют в порнухе. И так и этак. А вдруг она СПИДом заражена?..

Натали проснулась, когда он уже был полностью одет. Она в недоумении посмотрела на него, захлопала глазами.

– Выспалась? – спросил он как ни в чем не бывало.

– А я спала? – удивилась она.

– А разве нет?..

– Да вроде. Слушай, а мы были вместе?

– А как ты сама думаешь?

– Я не думаю, я чувствую. А чувствую я, что твоей штукой, которая у тебя в штанах, и не пахло. Я не вовремя заснула. Сама не знаю, что со мной. Иди ко мне, мы наверстаем упущенное.

– Ты не сама заснула. Я тебя усыпил.

Максим прикидывался наивным мальчиком, для которого в диковинку такая женщина, как Натали. Робел, стеснялся, даже краснел. Но сейчас необходимость в этом отпала. Сейчас он такой, каким бывает в минуту опасности. Жесткий, собранный. А опасность существует. В любую минуту могут прийти или менты, если Толик прокололся, или бандиты, «крышники» Верещагина. Все может быть. И оставаться здесь опасно и ему и ей.

– Ты? Меня усыпил? – возмутилась она. – Слушай, ты...

– Цыц, телка! – как по щеке ладонью хлестнул он ее словом.

Натали обомлела и с удивлением уставилась на него. Сейчас она видела в нем крутого парня. С таким связываться опасно.

– Одевайся, быстро. И за мной, – как ножом резал он. – Здесь оставаться нельзя.

– Почему? – спросила она, невольно поднимаясь с постели.

– Потом узнаешь!

Натали больше не задавала вопросов. Она полностью вверила себя Максиму. Быстро оделась, собрала в сумку кое-какие вещи, сунула в сумочку все свои деньги, драгоценности. В шубке, меховой шапке и теплых сапогах вместе с ним вышла на улицу, выгнала со стоянки свой «Пежо». На нем они добрались к условленному месту, где должен был появиться Толик. Он их уже ждал. Глаза его радостно блестели.

– Что, рожа довольная, вернул должок? – спросил его Максим, когда он сел в машину.

– Все путем. И десять штук сверх того. Как добазарились.

– А теперь я хочу знать, что все-таки происходит, – заговорила наконец Натали. – Меня усыпляют, потом будят, потом на мороз, в машину и черт знает куда.

– Тихо, девочка, спокойно, – Максим пальцами прикрыл ей рот. – Дела такие.

Стараясь не вдаваться в подробности, он рассказал ей о том, какой подлец ее любовник, как хотел «замылить» сорок штук баксов. А они всего лишь возвращали долг владельцу. За гонорар, разумеется. Только вот жаль, что ее пришлось подставить... Теперь, если Верещагин узнает про подлог, пиши пропало. Натали понимала это даже лучше, чем он и Толик.

– Козлы вы! – Ее возмущение было вполне законным.

– Каждый крутится как может, – философски рассудил Толик.

– Ты вот, например, в порно снимаешься, – добавил Максим.

Не нужно было бы это говорить. Но сейчас это просто необходимо. С девочки нужно сбить спесь.

– Что?!

Натали испуганно посмотрела на него, побледнела, сникла.

– Видел я сегодня, как ты с Ромой забавлялась. И «режиссеру» твоему по яйцам вкатал.

– Так это был ты? – Голос ее звучал тускло-тускло.

– Больше некому, но я тебя не осуждаю. Кстати, мы тебе моральный ущерб возместим.

Максим посмотрел на Толика. Тот вздохнул и полез в карман за деньгами.

– Это тебе, – он протянул Натали десять штук баксов в банковской упаковке.

– Не надо, – она оттолкнула от себя деньги.

– Ты это бросай, ладно? – нахмурился Толик. – Хреново тебе, понятно. Но бабки не помешают. Тебе нужно исчезнуть. Хоря твоего, Верещагина, забудь. Да и педераста этого, «режиссера», в одно место пошли.

– С хорем своим я как-нибудь разберусь. А вот от Бороды, от «режиссера», мне никуда не деться. Шантажирует он меня. Знаете что? – Ее глаза вдруг загорелись. – А если вы с Бородой поговорите? Можно же его заставить кассеты с порнофильмами моими отдать? Припугнуть или еще что-нибудь там, я не знаю. А эти деньги, – она кивнула на пачку баксов в руках Толика, – пусть будут вашим гонораром за работу. Ведь Борода тоже кое-чего стоит.

– А че, я за! – Толик готов был браться за все, что угодно, лишь бы только бабки получать.

И если Максим откажется сейчас от десяти штук баксов, согласится урезонить «режиссера» задарма, он тем самым обидит друга. Но не смертельно же!

– И я за. Только десять «тонн» баксов за какого-то урода – это слишком много. Хватит и пяти.

И Толика не хотелось обижать, и Натали. Да и о себе он не забывал. Две с половиной штуки ему, столько же другу. И это плюс к тем десяти тысячам, которые они заработали сегодня.