Наконец герцог спрятал оружие и сказал:
- Фехтовать тебя по крайней мере учили, хоть что-то хорошее… Первый раз дерешься по-настоящему, да? Оно и видно. Желай я убить - лежать бы кое-кому сейчас грустным и мертвым. А так, глядишь, еще немного поживешь. Железками ты, кстати, махать кое-как научился… зато с опытом полный швах. В остальном же… Удивил ты меня, приятель! Вызывать человека, не желающего брать тебя на службу, на поединок… Это, конечно, сильно. Ну да твой папаша по молодости тоже был без порядка в голове. Семейное… Ты, главное, учти - впредь так словами не бросайся. Я конечно человек добрый… а если бы недобрый попался?
- Дальше что? - угрюмо спросил Артур. - Раз вы не пожелали меня убивать - предпочтете читать нотации до самого конца света?
- Дальше? - задумчиво повторил Дерстейн Тарвел, приподнимая брови. - Ну, для начала я погляжу на твои царапины. Окроплю виски, перевяжу твоей же рубашкой… благо, от нее уже мало что осталось. Потом я распоряжусь выдать тебе новую одежду. Красных и черных цветов. И подумаю, в каких комнатах разместись. Эй, господин оруженосец, рот закрой. А то челюсть сейчас вывалится.
Тарвел не шутил. У него вообще было туго с чувством юмора. Он сделал свалившегося ему на голову молодого человека оруженосцем - не иначе, просто уступив перед его упорством и заинтересовавшись нахальностью. Но приняв на службу, спуска не давал. С первого же дня Артуру пришлось отвыкать от вольготной столичной жизни. Постоянные тренировки на всех принятых в Иберлене видах оружия, порой один на один с Тарвелом, порой - с замковыми учителями фехтования, против одного, двух, трех и даже большего числа противников сразу. Фехтование, метание ножа, стрельба и даже рукопашный бой, несмотря на то, что тот почитался забавой для простонародья. Постоянные поездки, в которых юноша сопровождал герцога, инспектировавшего свой обширный домен, принимавшего петиции от крестьян и горожан, приглядывавшего за вассалами, чтоб те не чинили самоуправства и не допускали беззакония. Поначалу новая жизнь, нелегкая и насыщенная, тяготила молодого Айтверна, но вскоре он уже втянулся в нее, и не мыслил иного существования. Постигать основы воинского искусства и, наблюдая за Тарвелом, командования людьми, набираться опыта, стать в известной степени самостоятельным человеком, солдатом, избавившись от положения обузы в родительском доме… Артур осознал, что ему и в самом деле повезло. Да и жизнь в провинции вышла вовсе не такой скучной, как в начале, тем паче если учесть, что местные поселянки оказались крайне милыми и не скованными излишними приличиями особами, с удовольствием дарящими свое внимание молодому дворянину.
На исходе первого года службы Артур впервые побывал в настоящем бою. Дело было зимой. В Стеренхорд пришли мрачные озлобленные крестьяне из отдаленного графства, рассказавшие о банде разбойников, окопавшихся в их краях и повадившихся нападать на окрестные деревушки и фермы. Правивший в тех местах граф пребывал пятый месяц в столице и едва ли как-то мог помочь делу, а его дружинники предпочли уединиться за стенами замка в компании пива и девок. Поэтому поселяне обратились к верховному правителю, рассчитывая, что хоть он-то им поможет. Расчет вышел верный. Недолго думая, Тарвел приказал отборным своим гвардейцем седлать коней, и сам возглавил отряд. Герцог явно обрадовался шансу поучаствовать в какой-никакой, но заварушке - в провинции порой бывает так скучно. Обрадовался и Артур. Юноше не терпелось проверить, усвоил ли он преподававшуюся ему науку.
Солдаты герцога подошли к лесу, где окопались разбойники, и разделились на две части. Одна группа, предводительствуемая самим лордом Дерстейном, вошла под древесные своды, чтоб атаковать врагов и выманить их на открытое пространство - как раз под стрелы, мечи и копья второй половины отряда. Враги не заставили себя ждать - они напали на незваных гостей, вынырнув из-за деревьев. Сложно было понять, смелость это или глупость, но больше смахивало на второе. Бандитов в лесу водилось много, и рубка выдалась жаркой. По ее ходу изначальный план сломался столь же легко, как и ломаются обычно все и всяческие тактические планы. Разбойников не удалось выманить в поле, пришлось загонять их в удачно подвернувшийся длинный овраг и добивать уже там. Артур сражался наравне со всеми, упоенно работая мечом. В тот раз он впервые в жизни убил врага. Это оказалось совсем легко и просто, и не вызвало в душе ничего, помимо легкой гордости. В конце концов, это же просто игра. Обычная игра, кому не повезет - отправляется на небеса, только и всего. Мало ли на свете игр…
Артур провел у Дерстейна Тарвела три года, прежде чем тот счел наконец обучение юноши из дома Айтвернов законченным. Тогда герцог посвятил Артура в рыцари, коснувшись его плеч мечом и произнеся ритуальные слова. Но Артуру тогда показалось, что это - нечто больше, чем просто слова или просто обычай, больше, чем пустая формальность, что рыцарь отличается от сколь угодно искусного фехтовальщика не одним лишь обращением "сэр", но и чем-то много большим. Чем-то, что сразу и не выразишь, что не можешь до конца понять, только чувствуешь. Артур встал с колен и глубоко поклонился человеку, три года заменявшему ему отца. А затем уехал в большой мир, чтобы тут же забыть об этом "чем-то большом", и погрузиться в суету светских развлечений, глупо прожигая жизнь. В Стеренхорде Артур жил. В Лиртане и Малерионе - снова спал. Ему пришлось пройти через Квартал Закрытых Дверей, где каждое слепое окно отгораживалось ставнями от криков страха и смерти, чтобы проснуться и вспомнить.
Правду говорят, что реки текут в океан, а птицы возвращаются к насиженным гнездам - вот и Артур вновь стоял под сводами, где провел некогда три лучших года в своей жизни. В доме человека, которого считал наставником. Куда им с Лаэнэ и Гайвеном еще было податься? Можно было, конечно, ехать сразу в Малерион, но Айтверн настоял сначала попытать удачи в Стеренхорде. Союз с Тарвелом - единственное, что поможет выиграть войну. И, видит Бог, Артур готов был сделать все, чтоб этот союз заключить. Не дать лорду Дерстейну перейти на сторону Лайдерса. Если сердце страны и север объединятся, то какие бы войска не выставил лен Айтвернов - их сбросят в море.