- Ты, верно, обезумел, дружище! - крикнул Малер. - Чего на тебя нашло?

- Это вы обезумели, - огрызнулся Гальс, проделав финт. По клинку скользнул лунный свет. Элберт парировал, пусть и не из самой удачной позиции, очень быстро крутанулся и атаковал. Отличный проникающий удар, в иной ситуации Айтверн бы зааплодировал, но сейчас он превратился в неподвижную статую и совсем перестал что-либо соображать. Гальс элегантно уклонился в сторону, взметнулся его черный плащ, и долю секунды спустя Александр сам сделал выпад. Элберт Малер с коротким ругательством отразил обрушившийся на него удар - раздался звон, совсем, как когда разбивается бокал.

Барон Вейнард обогнул сражающихся и двинулся к Артуру, Руперт держал меч на вытянутой и чуть опущенной руке, острие смотрело юноше в живот.

- И как это понять? - спросил Айтверн, выходя из гущи деревьев на открытое пространство. - Вы что, на стороне предателей?

Руперт не ответил, просто сделал еще один шаг навстречу. Артур лихорадочно соображал, сможет ли драться при таком недостатке света - звезды горели ясно, но и только. Александр и Элберт, правда, как-то дерутся, но в своих силах Артур был не уверен.

- Мы же друзья, Руперт, - с отчаянием сказал Айтверн. - Друзья! Забыл? Как вы могли стать мятежниками? Как могли?!

- У тебя нет друзей, - бросил Вейнард.

Он сделал еще один шаг.

- Я конечно тебя убью, - сообщил Артур, стараясь теперь говорить с легким презрением, - но совсем не хочу этого делать. Предлагаю тебе одуматься…

Руперт не ответил. Его меч взлетел вверх, нацелившись Айтверну в горло. Каким-то образом Артур все же сумел закрыться, несмотря на всю свою неуверенность. Да и удар барона вышел простым, хотя и сильным - настолько сильным, что у Айтверна заболело плечо, когда он парировал. Не давая времени на передышку, Руперт сделал новый выпад. Артур смог отвести его скорее интуитивно, не то чтобы увидев, откуда именно летит сталь, а просто догадавшись. Владетель Вейнардских топей всегда дрался хорошо, но предсказуемо, и профехтовав с ним на десятках тренировок, можно было чувствовать себя спокойно и в настоящем бою. Правда, Айтверну раньше никогда не хотелось сходиться с Рупертом в настоящем бою.

- Настоящих друзей, - отрывисто сказал Вейнард, когда они разорвали дистанцию, - никогда не заманивают смерти в пасть, сочинив для них смешную сказку.

- Зато их также не пытаются убить собственными руками! - крикнул Артур, все больше распаляясь и жалея, что не успел вытащить метательный нож из горла вражеского гвардейца.

- Ну тогда мы друг друга стоим, - подвел черту барон и вновь пошел на сближение. Айтверн, решив больше не давать ему инициативы, ударил сам, метя в правое плечо. Меч Руперта описал сверкающий полукруг, остановив летящую к барону сталь. Артур, не давая врагу передышки, вновь попробовал атаковать, на сей раз на нижнем уровне, целя пониже бедра, нарвался на заслон и здесь, тут же перешел на полночный горизонт, наметив укол в горло, но Вейнард поспел и здесь. Его тяжелый меч, куда более массивный, нежели довольно легкое оружие, имевшееся у Айтверна, плясал в воздухе с завидным изяществом, словно игла в пальцах ловкой мастерицы. Артур сражался, как и всегда прибегая к сложным обманным приемам, которых у него было, что карт в рукаве у шулера, Руперт опирался лишь на собственные скорость, силу и точность, и Айтверну никак не удавалось зацепить противника. Несмотря на явную примитивность техники последнего. Впрочем, кто сказал, что просто - значит примитивно? Два клинка кружились друг против друга, выделывая фигуры сложного танца, временами со стонами соприкасаясь, и временами юноше начинало казаться, что он сам - лишь безвольное приложение к пляшущему мечу.

Айтверн больше не пытался говорить с противником, берег дыхание. Временами, когда острие вражеского клинка проносилось на опасно близком расстоянии от юноши, он коротко вскрикивал, мимолетно поражаясь собственной несдержанности. Артуру хотелось бы верить, что проходи схватка днем, на ясном свету, что будь он сам выспавшимся, отдохнувшим, полным сил, то победил бы Руперта легко, за десять ударов сердца, и даже не заметил бы этой победы. Хотелось бы верить, но ни вера, ни неверие не имели сейчас значения, значение имели только время, утекающие мгновения, за которые следовало все успеть, только скорость, быстрота реакции, внимательность и мастерство. Кирпичики, из которых складывается фантом под названием "удача". Артур бился почти вслепую, но как-то все же бился… и был пока жив и даже не ранен.

- Жил, как сволочь, и подохнешь также, - неожиданно сказал Руперт после очередного обмена ударами. - Ты, себе, наверно очень нравишься… да вот только кроме себя - никому.

Айтверн сжал зубы. Очень хотелось бросить в ответ что-нибудь злое и остроумное, и он уже даже придумал что, но тут Вейнард вновь перешел в нападение, и единственным подходящим остроумным ответом оказался вскинутый меч.

- Ладно б ты был просто врагом, - продолжал барон, обрушивая клинок сверху вниз, - но ты и сам по себе - мразь…

- Да пошел ты на хрен! - слетело наконец с языка, рванувшись между двумя плотно пригнанных друг к другу сегментами выстраиваемой обороны. Никакого остроумия… ну и черт с ним, с остроумием, дорваться до горла этого ублюдочного подлеца - и разорвать его на части, голыми руками! Артур, весь дрожа от овладевшей им ослепительной ярости, отшвырнул в сторону оружие Вейнарда, вонзил свой меч в расступившийся перед ним воздух, почти довел хищно засвистевшее острие до груди Руперта - но только почти. Барон успел вовремя отступить - но, как оказалось, угодил из пожара в потоп. Руперт вдруг коротко, булькающе вскрикнул, и из его горла вырвался, вместе с рухнувшим вниз кровавым гейзером, длинный тонкий клинок, весь сейчас облаченный в багровую пленку.

- На будущее, - заметил граф Гальс, аккуратно высвобождая свой меч из тела убитого и безучастно глядя, как последнее падает к его ногам, - просто на будущее… Всегда убивай своих врагов быстро. А то не дай бог, их убьют твои друзья, и ты попадешь в глупое положение.

Артур потряс головой. Перевел дыхание.