– Я понимаю. Но мне бы мужа повидать...

– Говорю же, нельзя! Здесь режимный объект...

– А может, как-то договоримся? – понизила голос Венера.

И ведь договорилась. Минут через пять сержант лично завел ее в камеру к Ролану.

– Полчаса вам на все! – похотливо ухмыльнулся он.

Как будто сам собирался принять в этом во «всем» участие.

– Венера... – удивленно смотрел на жену Ролан.

Как ни крути, а она оставалась его законной супругой. И по идее он должен был относиться к ней соответственно...

Сучка она. Но красивая сучка. На щечках морозный румянец, глазки блестят. Модная, свежая, ароматная...

Ролан почувствовал, как мощными толчками поднимается интерес к ней.

– Да вот, узнала, что ты здесь... Игорь Якимович сказал...

– А с ментами как договорилась?

– Расплатилась.

– Чем?

– Ну не натурой же!.. Двести долларов дала.

– Откуда деньги?

– Аврора дала, – грустно вздохнула Венера.

Не нравится ей, что Ролан крутил роман с ее младшей сестрой. Ох как не нравится.

– А где сама Аврора?

– Далась она тебе...

– Я спрашиваю, где Аврора...

– Где-где, у бабушки... Просила, чтобы я передачи тебе в тюрьму носила. Адвоката просила нанять... Да я и сама хотела...

– Чего ты хотела?

– К тебе хотела... Тебя хотела... Забудь, что у меня с Сашей было, а?

– Разве такое забывается?

– Ну а ты попробуй... Хочешь, я тебе помогу?

Ролан неплохо устроился в тюрьме. Но привыкнуть к ней невозможно. Это убожество, эта грязь, эти нечеловеческие условия... На фоне всей этой жути Венера казалась сейчас самой настоящей богиней красоты, по воле небес спустившейся к нему на грешную землю. Он чувствовал себя животным по сравнению с ней. Грязным изголодавшимся животным... И страсть в нем проснулась животная. Инстинкты первобытного человека разыгрались не на шутку. Сознание держало перед глазами образ Авроры. Но темные внутренние силы толкали его в объятия Венеры. А та была только рада их открыть. Она хотела Ролана... И только за одно это он должен был быть благодарен ей. Ведь у него так давно не было женщины. Изголодался он...

– Хочу, – кивнул он.

– Я знаю, тебе было так тяжело...

Она расстегнула шубку. А под ней ничего – только черный лифчик, пояс с подвязками, ажурные чулки... Да, скорее всего, Венера развратная женщина. Но Ролану было все равно. Невероятной остроты сила возбуждения выдавливала нижний клапан. Он должен был спустить пар. Иначе смерть...

С блудливой улыбкой на сочных губках Венера уложила его на скамью, сама подготовила седло, забралась верхом и погрузила в себя луку этого седла... Ролан изо всех сил стиснул зубы, чтобы не заорать от запредельного кайфа...

Он думал, что взорвется тут же. Но как-то так вышло, что он сумел растянуть удовольствие на несколько минут. И все-таки грянул взрыв, который, казалось, разнес его естество на мелкие кусочки.

Он уже склеивался по частям, когда за частоколом железных прутьев появилась Аврора. В какой-то миг ему показалось, что это видение... Но нет, Аврора существовала в действительности. Ролан видел, как расширяются от боли и возмущения ее глаза, как скручиваются в баранку ее губы...

Венера тоже увидела ее. Неторопливо сползла с Ролана, запахнула шубку.

– Нехорошо подсматривать, сестренка!

– Я... Ты... Вы... Как же так? – Аврора схватилась за голову и бросилась по коридору в сторону караульного помещения.

Ролан кинулся за ней, но куда там. Запертая решетчатая дверь помешала ему догнать любимую, объяснить ей, почему он не смог сдержаться... Да и как он сможет это ей объяснить? Он изменил ей. Неважно, что со своей законной женой. По-любому, он изменил Авроре. И это факт, который не смыть никакими оправданиями...

Ролан в бешенстве развернулся к Венере.

– Ты же говорила, что Аврора у бабушки! – взревел он.

– Ну, значит, приехала...

В ее глазах стояла насмешка.

– Ты нарочно меня подставила!

– Успокойся. Ничего такого не случилось. Я твоя жена...

– Ты моя жена... А я твой муж... Да нет, я уже вдовец!

– Помогите! – успела заорать Венера, прежде чем его руки сомкнулись на ее шее.

Он должен убить эту суку... Должен убить!

3

Деготь улыбался так широко, что уголки рта едва не захлестывали уши.

– Не, там комедия конкретная была. Этот придурок в жену вцепился, чуть не задушил, без базара. Хорошо, менты вовремя подсуетились, а то бы убил, в натуре...

– Что здесь хорошего? – криво усмехнулся Волок. – Убил бы – было бы лучше...

Ему нисколько не было жаль Венеру. Для него она была не более чем овцой на заклании... За ее убийство Ролан бы лет десять, а то и пятнадцать получил. А так суд всего лишь отклонил ходатайство его адвоката об освобождении под подписку. Еще ментам досталось за то, что Венеру в камеру к подследственному запустили... Они же и Аврору пропустили. Волок подал ей эту идею свидеться с возлюбленным. Деготь был посредником и координатором в этой махинации. Правильно подгадал время. И свел Аврору с Роланом в тот момент, когда тот пахал Венеру. Поняла девчонка, что этот парень вовсе не идеальный. Он самый обыкновенный похотливый кобель. Пес, одним словом.

Сегодня Волок собирался пригласить Аврору в ресторан. И почему-то был уверен, что она не откажет ему.

– Нормально, Деготь, все пучком, – похвалил он пацана.

Хотелось, чтобы и дальше все было на мази. Надо было добить Ролана. Деготь в данном случае бесполезен. Но был человек, на встречу с которым Волок сейчас и отправлялся...

Законный вор Лесоповал жил по своим босяцким законам. Одевался с лоском, но это было частью его профессии – знатный шулер-катала обязан выглядеть респектабельно. Но жил Лесоповал скромно. Даже собственной квартиры не имел. Автомобиль – серенькая «шестерка». Да и не было у него желания сменить машину на гораздо более престижный вариант. А ведь ему только недавно за тридцатник перевалило. Совсем не старик. Запросто мог бы собственную команду сколотить. С его авторитетом он мог бы подмять под себя целый район. Но законы не позволяли ему держать под собой бригаду. А держать мазу хотелось. Поэтому он подмял под себя Волока. Вернее, ему так казалось, что подмял. На самом же деле Волок вовсе не пресмыкался перед ним. Просто считал его своей воровской «крышей». Отстегивал процент на «общак», все как положено. И если что, напрягал вора без малейшего зазрения совести. Пусть отрабатывает свой хлеб.