Прошла неделя.

Работа вроде бы удавалась, мы обзавелись постоянными клиентами и постепенно начали ко всему привыкать. Нас регулярно стали приглашать пообедать в центре Кунсана, на прогулки в парках и т. д. Еще через неделю мы даже и не думали о том, чтобы проситься в другой клуб, и, тем более, город.

У меня появился ухажер, которому я тоже очень симпатизировала. Звали его – Джейсон. За Светкой ухаживал его друг – Кларк. Все вместе мы несколько раз съездили в центр: покушать, погулять и порезвиться на игральных автоматах.

Через пару дней после приезда «мама» все-таки сказала нам, что после работы мы должны находиться дома, но про штрафы ничего не упоминала. Мы не решались ослушаться и встречались с парнями только днем и за пределами квартиры.

Со временем мы познакомились с девчонками и из других клубов. От них узнавали особенности нашей работы и обменивались впечатлениями.

В целом, все было неплохо. У нас появилось много друзей и знакомых, а через какое-то время мы все-таки решились на походы по вечеринкам после работы и начали, наконец, радоваться жизни вдали от дома.

Через две недели после нашего приезда в клуб привезли еще двоих девчонок. Юлю и Вику. Обе были очень симпатичные блондинки, стройные, среднего роста. Вика была на полгода младше меня, а Юле тогда было лет двадцать пять, но может и меньше. У Юли уже был ребенок, и приехала она, с ее слов, заработать деньги на квартиру и на обеспечение ребенка. Мужа не было.

Сначала их обеих устроили в клуб в другой город. Американцев там не было, и работали они преимущественно с корейцами. Я слышала, что в корейских клубах девочки зарабатывают много больше, но и работать там сложнее. Хотя, кому как.

Помимо всего прочего, в корейский клуб могут позволить себе пойти далеко не все корейцы, а только достаточно обеспеченные, поэтому и чаевые девчонки получали неплохие. Система оплаты там тоже другая: девочки получали чаевые «со стола» (а это что-то около двадцати долларов).

Юле с Викой больше нравилось работать с корейцами. Те гораздо спокойнее в «гулянках» и под рок не бесятся. Поэтому сначала девчонки американцев побаивались, да и языка они совсем не знали. К тому же сама идея «развлекаловки» клиентов за сок, с которого они получали бы по три доллара, их не привлекала. Они наотрез отказывались самостоятельно подходить к клиентам и знакомиться, так что первое время не обошлось без грозных окриков со стороны «мамы».

Девчонки явно хотели, чтобы их перевели обратно в корейский клуб, но этого так и не случилось.

Прошел месяц.

Жизнь в тауне наладилась, и мы даже стали привыкать к сверх-острой корейской пище, постоянной жуткой влажности от бесконечных рисовых полей и веселым вечеринкам на выходных.

Я по-прежнему встречалась с Джейсоном. Мне казалось, что я влюбилась в него, а он – в меня. Все было очень романтично и красиво, прямо так, как мечталось в детстве…

Как-то раз я, Джейсон, Света и Кларк поехали в Кунсан. Эти поездки стали обычным делом. Мы пообедали в пиццерии, и пошли прогуляться. Проходя мимо цветочного магазина, Джейсон потянул меня внутрь.

– Я знаю, ты лилии любишь. Выбери какую-нибудь. Мне бы хотелось, чтобы у тебя было приятное напоминание обо мне, когда я не рядом.

Я посмотрела на корзину, полную цветов и потянула один. Оказалось, что посередине цветок раздваивался, образуя как бы два бутона.

– Кать, возьми другой. Плохая примета. Как на похороны, ей Богу, – с тревогой в голосе попросила Света.

Я заупрямилась:

– Я не верю в приметы. Чему быть – того не миновать, – и взяла именно этот, двойной.

– Ну, смотри, я тебя предупредила, – предостерегла меня Светка, с некоторой обидой в голосе.

Позже я об этом вспомнила. Кто знает, возможно, некоторые приметы не врут?!

Однажды в пятницу мы как обычно вышли на работу. Весь рабочий персонал пребывал в каком-то странном возбуждении, все что-то бурно обсуждали. Как только мы вошли, нас отвели в складскую комнату.

Одна из «мам», которая более-менее могла изъясняться по-английски, выглядела очень взволнованной:

– Сегодня надо быть очень осторожными! Будет проверка эмиграционной службы. Пока все нормально, но как только я скажу, – сразу уходите от клиентов!

– Почему? – не поняли мы.

– Потому, что по контракту вы – танцовщицы. Соки – нелегальный бизнес. Вам можно только танцевать. Разговаривать с клиентами – нельзя. Если спросят – никаких соков!

Мы стояли ошеломленные. Оказывается, мы целый месяц нелегально «пили соки»! Абсурд самой фразы вызывает смех. Ну что, спрашивается, плохого в том, чтобы развлекать людей разговорами, попивая при этом сок? Но, факт – вещь упрямая.

– После работы из дома – ни шагу! Все поняли? – она смотрела на нас выжидающе.

– Да, конечно, – мы заверили, что все поняли и после работы будем дома.

Вечер прошел нормально, никакой «эмигрэшки» так и не было, из чего мы сделали вывод, что тревога была ложная. Эх, если бы я только знала…

Под конец рабочего дня зашел Джейсон, позвал меня и купил сок. Я присела к нему.

– Мы сегодня устраиваем вечеринку в отеле «Вестерн». Девчонки из «Парадайса» будут, Кларк, другие пацаны. Придешь? – с надеждой спросил он.

– Я не знаю, «мама» говорит, что будет проверка эмиграционной службы. Я не знаю, смогу ли. Но я постараюсь, – мне казалось, что раз эмигрэшки в клубе не было, то проверка отменилась. Я не видела особых причин для беспокойства.

После работы мы направились домой. По дороге я встретила пару девчонок из других клубов. Спросила, слышно ли что о проверке. Все сказали, что такое бывает: предупреждают, что будет проверка, но так никто и не приходит. После этих слов я окончательно успокоилась, подождала дома почти час, чтоб уж наверняка, и пошла на стоянку такси.

В «Вестерн» я приехала около половины второго ночи. В номере, где проходила вечеринка, уже собралось довольно много народу. Ребята все подобрались веселые: мы играли в карты, пили пиво, рассказывали смешные истории из жизни.

К четырем часам все разбрелись по своим номерам, и мы с Джейсоном остались наедине. Я решила задержаться еще на пару часов, пока не рассветет, и только потом вернуться домой.

Мне не хотелось торопить события с моим молодым человеком, и он к этому отнесся с пониманием. Мы просто лежали в обнимку и дремали, когда услышали настойчивый стук в дверь.

Джейсон подскочил:

– Кто там?!

– Откройте! Эмиграционная полиция.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, рук, сердца и убежала куда-то, далеко-далеко. Все вокруг замерло, как в стоп-кадре. Меня словно мешком по голове ударили. Все тчк. Пропало тчк.

Джейсон схватил меня за руку и затолкал за дверь в ванной. Я стояла, затаив дыхание. Послышался звук открывающейся двери, следом шаги.

– Вы в номере один? – послышалось издалека на ломаном английском.

– Да.

– Нам нужно осмотреть номер, – добавил незнакомый голос. – Разрешите!?

– Да, конечно, – ответил Джейсон.

Я слышала шорох ног по комнате, по коридору… Шаги приближались.

Начала открываться дверь ванной комнаты, где стояла я.

Лицо корейца. Прямо передо мной. Не сказав мне ни слова, он развернулся и вышел. Прятаться дальше было бессмысленно. Я вышла из ванной.

– Покажите документы, – обратился ко мне один из трех корейцев, стоящих в комнате.

– У меня с собой нет документов. Мой паспорт находится у хозяйки клуба, где я работаю, – промямлила я, стоя на ватных от ужаса ногах.

Жесткий взгляд, кивок головой в мою сторону:

– Собирайтесь.

Пока я собирала вещи, они ходили по номеру и что-то искали: проверили мусорное ведро в ванной, в комнате; собрали простыни с кровати; зачем-то заглянули в унитаз… Я не могла понять, что они хотели там найти, но мне было и не до этого.

– Куда вы ее ведете? – заволновался Джейсон.

– Не волнуйтесь. Все будет в порядке. Нам только необходимо проверить ее документы и связаться с менеджером, – вполне, как мне тогда показалось, добродушно ответили ему.

Я собрала сумку, хотя с собой у меня была самая малость: фотографии, которые отдал мне Джейсон накануне, пачка сигарет, косметика, жевательная резинка и записная книжка. Из номера с собой пришлось прихватить шампунь и кондиционер для волос, так как что-то подсказывало мне, что дома я окажусь еще ох как нескоро.

На меня надели наручники, и повели вниз. Мой бойфренд так и стоял, как вкопанный, посередине комнаты. Сделать он все равно ничего не мог.

Меня довели до микроавтобуса с зарешеченными окнами. Внутри сидели еще две девушки. Вид у всех был более чем мрачный.

– Влипли, блин, – протянула одна. Я ее не знала.

– Я – Лера. А тебя как? – спросила другая.

– Катя, – ответила я, хотя, казалось, что сил не было даже на это.

– Меня – Яна, – присоединилась к разговору еще одна. – Ты из какого клуба?

– «Стерео», – я отвечала механически, словно на автопилоте. В голове ощущалась полная пустота.

На время мы замолчали, так как привели еще двоих девчонок. Господи, сколько же их там?!

Этих я уже знала. Они были у нас в номере, на вечеринке. Догулялись, блин!

И ведь предупреждали же! Нет, и как можно было такой тупой уродиться???!!! Господи, дай мозгов!

Мы сидели молча. На всех – наручники.

– Вы шутите?! Зачем наручники? Мы что, убили кого? – обратилась к полицейскому одна из тех, кого привели последними. Звали ее Ира, ее подругу – Настя.

– Приедем в офис – снимем, – отрезал кореец и захлопнул дверь.

Ехали мы часа два. Куда, – понятия не имели. Все молчали. Каждая думала о своем и в то же время об одном и том же: «Что с нами будет?».

– Депортируют, как пить дать, – словно читая мысли других, грустно произнесла Ирка.

– За что? – не поняла я.

– А за все хорошее! Сейчас в Корее Суперкубок по футболу. Страну чистят от нелегалов. Так что особо разбираться не будут, – ответила она.

Еще лучше! Месяц как приехала, и – на тебе!

Ну, что ж, за собственную глупость надо платить. Как всегда. Ничего нового.

Мы подъехали к трехэтажному зданию офисного типа. Нас отвели на второй этаж. Пришла женщина, которая нас обыскала, забрали зажигалки, маникюрные принадлежности и отвела в камеру. Там уже сидела одна филиппинка.

Итого, нас оказалось шестеро идиоток, догадавшихся уйти из дома после работы в дни проверок.

Я огляделась: на полу – куча одеял, в одном углу – телевизор на тумбочке, на стене – полка с книгами на корейском, в другом углу – отделенная стенами туалетная комната. В туалете – душ, торчащий из стены в полуметре от пола, таз для мытья, унитаз, кусок мыла, туалетная бумага. Горячей воды не было.

От основного офиса нас отделяла массивная железная дверь. Еще имелось два окна: одно маленькое, на самом верху, через него были видны лишь барашки облаков; другое – на полстены, оно выходило на соседнюю камеру. Там сидели два азиата. Судя по внешнему виду – китайцы или северные корейцы.

Мы разместились на полу и стали ждать.

– Интересно, долго они нас будут так держать!? – не выдержала Лерка. – Два часа уже прошло!

– Да Бог его знает? Наверное, допрашивать будут. Я об этом знаю не больше, чем ты, – огрызнулась Настя. Нервы уже у всех были на пределе.

Спустя час дверь со скрежетом отворилась.

– Здравствуйте, – по-русски, довольно чисто произнес вошедший мужчина. Внешностью похож на корейца, но вполне мог оказаться и из России. – Я – переводчик. Меня позвали объяснить вам, что вы находитесь в офисе эмиграционной службы. Вас не отпустят, пока не выяснят, по каким причинам вы оказались в отелях. Мы сообщим о вашем задержании вашим менеджерам, и они привезут вам необходимые вещи. Так как сегодня суббота и все работники, кроме охраны, отдыхают, вас не будут допрашивать до понедельника. Вопросы есть?

– Как до понедельника?! Да вы что! А что же дальше?! Сколько нас тут держать будут?! Нам нужно позвонить домой! – вопросы посыпались на него градом. Мы были ошеломлены тем, что нам предстоит провести в «офисе» несколько дней. Хотя это и не было тюрьмой, но камера – она и в Антарктиде камера.

– Что ж, позвонить домой, конечно, не получится, но звонок по Корее организовать можно, – милостиво разрешил он.

Переводчик вышел на несколько минут, а когда вернулся, сообщил:

– По одной вас будут уводить, чтобы позвонить.

Когда до меня, наконец, дошла очередь, я разрывалась между желанием позвонить Джейсону и необходимостью извещения менеджера. Но для начала решила набрать номер офиса фирмы.

– Алло, я слушаю, – послышался голос мистера Кима. В фирме «главным боссом» был он, а Ли был всего лишь его помощником.

– Здравствуйте. Это Катя из «Стерео». Я в эмиграционной полиции, помимо меня еще двое от вашей фирмы. Вы можете приехать?

– Да, конечно. Когда вас забрали? – в голосе я не слышала особого удивления. Видимо, – не впервой.

– Сегодня рано утром. Сказали, что до понедельника нас точно продержат, – упавшим голосом добавила я.

– Хорошо, я в понедельник приеду, – ответил мистер Ким и положил трубку.

Да-а, разговор с менеджером настроения не улучшил. Так и осталось непонятным, сможет ли он чем-то помочь.

Я набрала номер Джейсона, молясь, чтобы он оказался дома. Трубку сняли сразу.

– Алло, – в голосе слышалось беспокойство.

– Привет, это я. Я в эмиграционной полиции. Пока не знаю, сколько нас тут продержат, но не один день, – быстро проговорила я.