Вместе они придумали и название - "Прощание славянки". На обложке первого издания, увидевшего свет в Симферополе, был рисунок: молодая женщина прощается с воином, вдали видны Балканские горы, отряд солдат. И надпись:
"Прощание славянки" - новейший марш к событиям на Балканах. Посвящается всем славянским женщинам. Сочинение Агапкина".
Его подхватили и стали исполнять многие оркестры. Песня вобрала в себя тревожное предощущение грядущих войн. И в первую же из них, разразившуюся в августе 1914 года, грустное и грозное "Прощание славянки" облетело едва ли не все вокзалы и призывные пункты России.
Первая грампластинка с "Прощанием славянки" появилась в 1915 году в Киеве. Вслед за этим последовали многочисленные тиражи грамзаписей, выходившие во многих городах России. Марш Агапкина завоевал огромную популярность. На его мотив была распета и широко бытовала в ту пору народная песня, начинавшаяся словами:
Вскормили вы нас и вспоили,
России родные поля,
И мы беззаветно любили
Тебя, наша матерь-земля…
В годы гражданской войны в частях белой гвардии слова этой песни переиначили. Это и стало причиной того, что после её окончания марш "Прощание славянки" запретили. Сам же Василий Иванович Агапкин сменил трубу на винтовку и кавалерийский клинок, воевал в составе 1-го Красного гусарского Варшавского полка Западной дивизии. Закончилась гражданская война, и молодого талантливого музыканта назначили военным капельмейстером одного из оркестров Тамбовского гарнизона. В 1922 году Агапкин и его оркестр победили на смотре, который состоялся в Москве, здесь же всю "команду" и оставили для дальнейшего прохождения службы. В столице Василий Иванович продолжал сочинять, особенно преуспел в жанре вальса. Под его музыку танцевали в парках, где регулярно выступал оркестр под управлением Агапкина. Звёздным его часом стал военный парад, состоявшийся 7 ноября 1941 года в Москве, на Красной площади, где Василий Иванович дирижировал сводным духовым оркестром Московского гарнизона, провожавшим участников этого исторического парада с Красной площади прямо в бой. Но "Прощание славянки" на этом параде не исполнялось - ведь марш был запрещён. Не звучал он и во время исторического парада Победы в июне 1945-го.
"ЗАВТРА". А когда же "Прощание славянки" вновь стали исполнять?
Ю.Б. Вернула нам её картина "Летят журавли" (марш звучит во время проводов добровольцев), звучала "Славянка" и в фильме "Белорусский вокзал", во многих других картинах, и в сознании миллионов слилась с тем незабываемым временем.
Сам пел эту песню в курсантские годы, сегодня слышу её в солдатском строю.
"ЗАВТРА". Мой отец, который воевал в партизанах, в том числе и в брянских лесах, где пустил под откос не один десяток вражеских эшелонов, не расставался с песней "Шумел сурово Брянский лес". Он даже завещал похоронить его под её звуки…
Ю.Б. А ведь эта песня была написана, можно сказать, по заказу самих партизан: они постоянно радировали в политуправление Брянского фронта:
"Патроны и оружие мы сами отберем у врага, а вот песню, как трофей, не возьмешь. Пришлите песню.
С ней и воевать веселее".
Композитор Сигизмунд Кац и поэт Анатолий Софронов задумались: "Какой должна быть песня?
Марш? Вальс? И вдруг на ум пришла почти забытая песня об Отечественной войне 1812 года "Шумел, горел пожар московский". Представились и смелые, отважные люди с трофейными автоматами, перед выходом на боевое задание. Так родились первые строчки этой песни. Вскоре, 6 ноября 1942 года, корреспондент "Известий" Анатолий Софронов во время очередной поездки в тыл к партизанам повёз партизанам подарок - песню. Исполнять её пришлось самому, без аккомпанемента. Спел, как сумел. Он впоследствии вспоминал: "Металось пламя фонаря, партизаны примолкли, вслушиваясь в слова и мотив, потому стали тихонько подпевать.
Меня благодарили, поздравляли, я видел слезы на глазах людей…" Сейчас у деревни Черыс Суземского района, на том месте, где в партизанской землянке была впервые спета эта песня, установлен гранитный знак в память о рождении гимна народных мстителей.
"ЗАВТРА". Всё-таки как это правильно - ставить такие знаки, увековечивающие память о песнях, хранящих нашу историю. Хорошо, что среди молодёжи возрождается интерес к нашей героической истории, гордость за подвиги дедов.
А то ведь одно время кое-кому хотелось опорочить наше военное прошлое…
Ю.Б. Да, я целую битву выдержал за "Священную войну". Представляете, авторство Лебедева-Кумача в некоторых средствах массовой информации подвергалось сомнению. Утверждалось, что стихи к песне написал обрусевший немец из Рыбинска Александр Адольфович Боде. Говорилось, что якобы имеется автограф 1916 года, который автору публикации показывала дочь Бове Зинаида Александровна Колесникова. Я побывал у её родственников, записал наши беседы на магнитофон. Выяснилось, кроме копий собственных писем и ответов на них, ничего у неё не было.
Автографа Боде не существовало. А текст "Священной войны", на который ссылались авторы "обличительных публикаций", был написан рукой Колесниковой по памяти.
Бойкий журналист глубоко не копал, иначе обнаружил бы в ЦГАЛИ в фонде 1104, опись 1, единица хранения 119, на странице под инвентарным номером 318 черновик Лебедева-Кумача, написанный карандашом. Там и варианты и различные версии "Священной войны", и множество исправлений, сделанных рукой поэта.
Подлинность их не вызывает сомнений. Аргументы у "искателей правды" были шаткие. Но перед ними стояла задача разрушить существовавшую систему ценностей всеми правдами и неправдами. Кому-то это было выгодно…
Сейчас мечи уже отзвенели. Решением Мещанского районного суда сведения были признаны "не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство, деловую репутацию автора песни "Священная война" В.И. Лебедева-Кумача", опубликовано опровержение.
Но пройдут годы, не станет участников событий, мало ли что станет с архивами… А надо, чтобы люди не забывали свою историю, чтобы пели песни, хранящие не только историческую, но и эмоциональную память народа. Вот почему я придаю большое значение своей работе над антологией военной песни "Наши деды - славные победы". Я отвечаю в ней за каждую строчку.
Материал подготовила Ирина ПАВЛОВА
Владимир Винников «НАЦБЕСТ»-АСБЕСТ
И «зачистка совести»
Как известно, мир литературных премий - весьма кривое зеркало мира литературы, который, в свою очередь, весьма криво и неправильно "зеркалит" душевный мир человека, а уж тот, как умеет, отражает реальный мир, "данный нам в ощущениях".
Зато картинка, которая получается "на выходе" такого трехкратного искажения и наложения минусов на синусы, по определению чрезвычайно интересна: раз что-то осталось, значит, это кому-нибудь нужно?
В шорт-листе премии "Национальный бестселлер" 2008 года первые три позиции заняли авторы, так или иначе связанные с кругом газеты "Завтра":
Захар Прилепин (роман "Грех", 9 баллов), Лев Данилкин ("Человек с яйцом. Жизнь и мнения Александра Проханова", 7 баллов) и Анна Козлова (повесть "Люди с чистой совестью", 7 баллов).
Конечно, такие сюрпризы благодаря весьма демократичной системе отбора произведений, принятой в рамках "Нацбеста", иногда случаются - достаточно вспомнить, что лауреатом 2002 года стал Александр Проханов с романом "Господин Гексоген", в 2003 году "имперец" Павел Крусанов с романом "Бом-бом" тоже попал в шорт-лист, но в финале "всего ничего" уступил постмодернистской "[голово]ломке" рижан Александра Гарроса и Алексея Евдокимова, а в 2007 году премия досталась Илье Бояшову с весьма "неполиткорректным" романом "Путь Мури". Но на этот раз "патриотическое пришествие" в "Нацбест" (и не только) выглядит как никогда массовым и художественно состоятельным.
И этот момент лично для меня куда более значим, чем имя будущего победителя, тем более, что многолетний координатор "Нацбеста", великий литхитрован Виктор Топоров, уже "подостлал соломки", указав на нежелательность перехода кого-либо из лидеров шорт-листа в разряд лауреатов. "Абсолютное лидерство Прилепина по итогам голосования Большого жюри не должно вводить в заблуждение ни читающую публику, ни самого писателя… Шансы двух других финалистов - Данилкина и Курицына, - пожалуй, ничуть не хуже…