Евгений Лукьяненко УКРАИНИЗАЦИЯ - ПО КАНАЛЬЕ КУРИЦКОМУ

Мне представляется вполне закономерной и естественной потребность наций и национальных государств в самоидентификации среди других народов и государств мирового сообщества.

Это, конечно же, относится и к украинизации как национальной разновидности процесса обретения, развития и укрепления совокупности самоидентификационных черт и признаков.

Многовековой исторической украинизации не смогли воспрепятствовать ни чужеземные завоеватели, разрушители и угнетатели нашего народа, ни шовинисты любых мастей, ни колонизаторские режимы Литвы, Польши, Австро-Венгрии, российского царизма.

У других же народов, особенно у соседних, у братских восточнославянских, у лучших, передовых представителей русской интеллигенции и демократического движения естественная украинизация получала всевозможную поддержку.

В связи с этим вспоминаются написанные по справедливости и с благодарностью слова Ивана Франко о том, что, к примеру, "литература русская с Гоголями, Белинскими, Тургеневыми, Добролюбовыми, Писаревыми, Щаповыми, Решетниковыми и Некрасовыми… тужится нас защищать", несмотря на собственную подрепрессивную слабость, бесправие.

И Франко же, по-моему, совершенно правильно определил то самое главное, что необходимо нации для самоидентификации, для полноправного утверждения среди других народов: "Нация, которая вымирает от голода, в которой 90 процентов людей не умеют ни читать, ни писать и не имеют de facto никакой политической воли, - такая нация нуждается в хлебе, азбуке и конституции: "театрами, концертами,

"национальными" романами и стихами очень мало ей можно послужить".

Это вполне перекликается с тем, что еще раньше отметил Н.А. Добролюбов применительно как раз к украинизации: "недостаточно чумацкой жизни и старых гайдамацких воспоминаний".

Итак, для достижения полноценной самоидентификации и, в частности, для украинизации, необходимо, прежде всего, чтобы процветала сама нация с ее историей, менталитетом, обычаями, экономическим и культурным прогрессом, с постоянным увеличением духовно-культурных ценностей, чтобы весь народ пользовался национальными цивилизационными благами, гордился ими и прилагал усилия к их приумножению.

Совсем другое дело, когда нация и ее государство, как, к сожалению, нынешняя "помаранчевая" (оранжевая) Украина, самоидентифицируется в мире сокращением населения от смертности через СПИД, туберкулез, недоедание, безработицу, отток умов и рабочей силы на заработки за рубежом, и еще словесными утверждениями государственных верхов о стремлении народа броситься в "объятия" США, ЕС и НАТО - естественно, вопреки воле вполне достоверного большинства самого народа.

Сейчас в нашей стране о полноценной, подлинной, цивилизованной, демократической, неподневольной украинизации - власти не помышляют.

Сам термин "украинизация" употребляется в усеченном и искаженном значении. Речь идет о государственной политике насаждения украинского языка во всех сферах общественного бытия, прежде всего - в официальном общении и в культурном процессе. При этом абсолютно очевидна одновекторная направленность такой, с позволения сказать, "лингвистической украинизации" против одного из распространенных языков Украины - русского. И одновременно никак не определяется, какой именно "украинский язык" внедряется: то ли язык большинства украинского населения, литературный язык, то ли так называемый малограмотный "суржик", то ли "орфографические" и " орфоэтические" образцы западноукраинских говоров и зарубежной украинской диаспоры.

Государственная политика лингвистической украинизации предпринимается у нас не впервые.

Пробовали ее проводить Центральная Рада и гетман П. Скоропадский. В силу тогдашней военной и политической обстановки - безуспешно. В 1923-1933 годах украинизацией занимались партийные и советские органы Украинской ССР.

Поскольку в этот раз процесс украинизации опирался на несомненный экономический и социальный прогресс и сочетался с неформальной заботой о равноправном развитии языков и культур национальных меньшинств, он был в основе своей демократическим и дал заметные результаты. На начало 1928 года, к примеру, на украинский язык преподавания были переведены более четверти вузов, свыше половины техникумов и 4/5 общеобразовательных школ.

В украинизацию в эти годы и всегда вне государственной политики без принуждения, добровольно втягивались многие и многие представители других национальностей Украины и ее зарубежные друзья. Поскольку знание, использование духовно-культурных ценностей, обычаев, исторических свершений других народов никому никогда не вредило, служило лишь во благо. На примере двух своих больших друзей, известных мастеров литературы - поляка Збигева Домино и русского Евгения Нефёдова - и я воочию убедился, насколько много значит их личная украинизированность, подчеркиваю, исключительно неподневольная украинизированность для собственного творчества писателей, для пропаганды духовно-культурных ценностей Украины, для укрепления братских чувств народов.

К сожалению, нынешняя государственная политика лингвистической украинизации не имеет ни четких критериев и упорядоченности, ни трезвого расчета и демократичности… Из прежнего опыта украинизации (советской и периода 1917-1919 годов) она, по-моему, почерпнула лишь худшее. К примеру, вот даже правительство Центральной Рады еще в апреле 1917 года, то есть до Октября, установило обязательность изучения русского языка во всех украинских общеобразовательных школах, начиная со второго класса. Так учитывалась необходимость развития политического, экономического и культурного сотрудничества между Украиной и Россией. И это "центральнорадовское" правило неукоснительно действовало и на протяжении всего советского периода истории Украины.

Совсем другое отношение к русскому языку и культуре в условиях теперешней украинизации.

Помню, как в начале 90-х годов с трибуны Союза писателей Украины один из особенно "национально сознательных" писателей всерьез доказывал, что русские школы в Украине и русский язык преподавания стали рассадником пошлости и преступности, инструментом же нравственного здоровья народа служат только украинскоязычные школы. А вот недавно прочитал в газете "Лiтература i життя" ("Литература и жизнь"), как другой прозаик, сам известный матерщинник в собственных произведениях, утверждает, что русский язык служит распространению сквернословия в Украине.

Писатели, конечно, писателями… Может быть, тут и умышленный эпатаж, умышленная и абсурдизация. Но дело в том, что и в государственной политике, по сути, то здесь, то там просматриваются столь же "весомые", "конструктивные" начала.

Многие "достоинства" украинизации (в том числе пророчески - нынешней) отобразил Михаил Булгаков. В его "Белой гвардии" каналья доктор Курицкий, чья национальность не уточняется автором, отличился тем, что еще вчера будучи "Курицким", сегодня вдруг стал "Курицьким" и усиленно принялся украинизировать своих знакомых. Было это так. Когда его спрашивали, как по-украински "кот", он отвечал "кiт", но когда попросили перевести на украинский слово "кит", он остановился, вытаращил глаза и молчит.

И теперь не кланяется.

Именно такой "украинизации" М. Булгаков в свое время встретил предостаточно. И саркастически писал о ней. В "Днях Турбиных" примечателен такой диалог:

"Гетман. Я давно уже хотел поставить на вид вам и другим адъютантам, что следует говорить по-украински. Это безобразие, в конце концов! Ни один мой офицер не говорит на языке страны, а на украинские части это производит самое отрицательное впечатление. Прохаю ласкаво.

Шервинский. Слухаю, ваша светлость. Дежурный адъютант корнет… князь… (в сторону). Черт его знает, как "князь" по-украински! Черт! (вслух) Новожильцев, временно исполняющий обязанности… Я дyмаю… (! - это у М. Булгакова ударение) дyмаю… думоваю…