Нет, я лучше попробую аккуратненько так боковую стенку гроба вскрыть, чтобы лишних признаков моей активности сверху видно не было. Не думаю, что пошедшие на гроб доски окажутся очень хорошего качества и к тому же повышенной прочности, скорее всего обычный ширпотреб, относительно легко проламывающийся хорошим ударом руки. А сил то у меня значительно прибавилось, так можно и одним ударом доски проломить. Можно, но не нужно. Гораздо разумнее было бы аккуратно взрезать эти доски. Увы, для этого надо, как минимум, иметь на руках вместо ногтей звериные когти. Странно, эта мысль упорно не желает уходить из головы, снова и снова возвращаясь на круги своя… Как будто это имеет важное значение и нужно лишь понять, осознать что-то новое и вместе с тем жизненно важное. Внутри меня словно прокатывается волна и я понимаю, что и это возможно. Родовая память? Вряд ли, ликантропов в моем роду не было. Голос крови? При одном этом слове в моей голове словно граната взрывается. Осознаю, что кровь - самое необходимое и нужное вещество для меня сейчас. Вместе с этим осознанием приходит дикая жажда, но ясно, что водичкой тут не спасешься (спиртом впрочем тоже).

Единственное, что приходит в голову - вампиризм. Парадоксально, но факт. Удивительно, как все неясности укладывается в это предположение. Тут и ночное зрение, и обострение восприятия, и чудовищная сила, а особенно жажда крови. Хм, неплохо и неплохо весьма. Однако, насколько я знаю, солнечный свет мне теперь будет противопоказан. Неприятная деталь, заставляющая обновить план дальнейших действий. Значит, надо скорее выбираться, но так, чтобы этого не заметили. Пробую трансформировать ногти на руках во что-то более пригодное для прорезания досок. Чувствую в кончиках пальцев легкое покалывание, не сказать чтобы болезненное, но все же довольно неприятное. Подношу правую руку к лицу и вижу как ногти постепенно удлиняются, одновременно с этим меняя форму, приобретая изгиб, более свойственный звериным когтям. Для проверки чиркаю когтем по доскам и с чувством глубокого удовлетворения замечаю, что на дереве остается глубокая царапина. Теперь я имею шикарный набор когтей, пригодных как для того, чтобы выбраться из гроба, так и для того, чтобы вскрыть недругу глотку. Эдакий универсальный инструмент широкого профиля.

Когти легко прорезают доски боковой стенки и в гроб обрушиваются потоки земли. Спешу закрыть глаза во избежание неприятностей, все равно для ориентировки достаточно слуха и чувства направления. Избавляюсь от земли, утрамбовывая ее в гроб, и медленно прорываю подобие кротовой норы в сторону от первоначального своего местонахождения. Надеюсь, что для ожидающих наверху это станет сюрпризом. Ба, да некоторые из свежезакопанных товарищей уже вылезли наверх, слышно, как "комитет по встрече" оживленно сгружает их в какую-то машину, судя по звуку мотора что-то вроде микроавтобуса. Никаких враждебных действий, что не может меня не радовать. Однако, расслабляться не стоит, излишняя доверчивость сократила срок жизни немалому количеству людей. Надо бы не только послушать, но и посмотреть, прежде чем принимать какое-либо решение.

Осторожно выбираюсь на поверхность. Как и предполагалось, я нахожусь на кладбище, судя по всему давно уже заброшенном. Осматриваюсь, стараясь оставаться как можно более незаметным. Недалеко от себя замечаю две разрытые могилы, наверно как раз те, из которых и вылезли загруженные в транспорт соседи по захоронению. Около них беседуют двое, причем разговор непосредственно касается моей скромной персоны. Интересно, чем же я их так заинтересовал?

– Ингвар, мы инициировали четырех кандидатов, причем двое уже выбрались из могил. Как считаешь, оставшиеся еще выберутся или они уже впали в безумие и ждать уже бессмысленно?

– Насчет одного из них, Олег, я с тобой согласен, а вот насчет другого что-то не пойму. В его ауре полностью отсутствуют признаки безумия, наоборот, она показывает абсолютно здравое психическое состояние, но почему-то он не спешит выбираться. Странный случай, лично я с подобным не сталкивался. Вряд ли ему понравилось лежать в гробу, он же не псих, а я не Малкавиан, чтобы передать при обращении подобные закидоны.

– Может он просто опасается, что на выходе его ожидает неприятный сюрприз и решил выждать некоторое время? Тогда это вполне объяснимо, тем более я знаю о нескольких подобных случаях.

Как это он догадался. Наверно, умный человек этот Олег. Или умный нечеловек, это я пока не понял.

– Нет, Олег, позволь с тобой не согласиться. По настоящему умный человек обратил бы внимание на изменения в организме и ощутил бы жажду крови, ты ведь знаешь, как она мучает новоинициированных, и обязательно выбирался бы наверх, правда, будучи готовым к любым неприятностям. К тому же для новообращенных солнечный свет более опасен, чем для уже обученных хотя бы азам вампиров, - в его голосе мне почудилось некоторое беспокойство. Похоже, мне и на самом деле ничего не угрожает. Ну хоть относительно личной безопасности можно не волноваться, и то спасибо. Однако, до рассвета еще много времени, а послушать интересные вещи, касающиеся меня любимого, никогда не помешает.

– Ингвар, мы идиоты, - ехидно ухмыляясь, изрек Олег. - С чего мы решили, что он все еще в могиле? Похоже, этот красавец не ищет легких путей и не стал пробиваться к поверхности коротким путем.

– Что ты имеешь в виду?

– Да он просто прокопал боковой отнорок от гроба, вылез в паре десятков метров сбоку и теперь внимательно слушает наши с тобой разговоры. Вот скотина, правда хитрая и находчивая. Впрочем, все вы Цимитсу, на голову больные и паранойей страдаете.

– Как и все мы, Олег. Это никак не зависит от клановой принадлежности…

Что же, раз больше нет смысла скрывать свое присутствие, надо бы подойти и познакомиться. Жалко, что выгляжу я плоховато, а моя одежда находится в таком состоянии, что ей побрезговал бы даже самый непритязательный бомж.

– Рад с вами познакомиться. Но хотелось бы узнать, что я отныне из себя представляю и за каким чертом вы засунули меня в это малокомфортное помещение, а именно в гроб? По моему, это вполне обоснованные вопросы, - спрашиваю я у них.