— Оружие, Эдуард Генрихович?

— Это мой вопрос. Мне и решать. Все. Иди!

Сергей сделал все, как приказал босс. Перенес несколько тяжелых баулов и два кейса, уложил в объемном багажнике и сел в салон, ожидая Гофмана. Связался с Костычевым, получил инструкцию, которую и не думал выполнять. Насчет архива Гофмана у Сергея были свои планы, как и в отношении самого Эдуарда Генриховича! Сергей набрал номер Ольги. Надо дать ей команду быть наготове. Длинные гудки известили об отсутствии абонента дома. И это было странным. Хотя, конечно, могла Оля отлучиться куда-нибудь на минуту. Через десять минут он повторил вызов. Тишина. Такого уже не должно было быть! Правда, могло быть отключение линии. Но тревога холодной змеей вползла в капитана.

Ровно в пять часов в гараж спустился Гофман. Он сел на заднее сиденье, передал Сергею пистолет «ПМ». Свой незаменимый «ТТ» Роенко уже положил в боковой карман куртки. Гофман обратился к Сергею, наклонившись вперед:

— Слушай сюда, капитан. Выезжаешь через тыловые ворота. Охрана не должна меня видеть, как договорились, поэтому я пригнусь. С бойцами долго не разговаривай. Если что, пусть вызывают Быка. Как выйдем, поедешь по проселочной дороге до развилки. Налево дорога, как тебе известно, пойдет в сторону озера; ты же повернешь направо.

— Направо? Там есть дорога?

— Все там есть! Поедешь по ней, пока я не укажу тебе место, где остановиться.

— Кого-то будем забирать?

— Не задавай лишних вопросов!

Сергей вывел джип из гаража. У ворот его остановили два охранника, вооруженные согласно инструкции помповыми ружьями. Роенко опустил стекло.

— Открывай ворота!

— Да? И куда капитан направляется?

— Тащить кобылу из пруда! Понял? Нет? Так спроси у своего начальника, Быка!

Охранник отошел, бормоча: «Нашел тоже начальника, ишака каракалинского, в натуре», –  но в трубку к Быку обратился иначе:

— Шеф? Тут капитан на джипе куда-то намылился.

— Пропустить!

— Машину проверить?

— А может, тебе уши проверить? Сказал: пропустить, значит, мухой открыть ворота! –  рявкнул начальник охраны, а теперь и полновластный комендант этого обреченного бастиона.

Охранник отключил телефон, смачно сплюнул под ноги и пошел выполнять приказание. Роенко выехал с территории усадьбы и повел автомобиль, как того требовал сидящий сзади Эдуард Генрихович. Было ли Гофману жалко тех пацанов, которых он оставлял одних против превосходящей силы безжалостного противника? Судя по внешнему виду, нет! Господин Гофман думал о другом. О том, как сложится его собственная судьба. А пацаны? Что ж, они сами влезли в это дерьмо.

На развилке Сергей свернул вправо. Через минут сорок проехали один полуразвалившийся хутор, за ним –  второй. На мгновение внимание Роенко что-то отвлекло. Справа мелькнул какой-то силуэт. Человек? Зверь? Или померещилось. Он обернулся к Гофману, спросил:

— Интересно, Эдуард Генрихович, чем здесь люди жили? В смысле, что делали? Кругом леса дремучие да болота.

— Этими болотами и жили. Здесь раньше торфяные выработки были. На них и работали. Плюс охота, рыбалка, грибы-ягоды. Но люди дикие были, жестокие.

— Станешь тут диким!

— Будь внимателен, скоро ветхий мост, а за ним через километр –  следующий хутор. Ты упрешься в крайнюю избу. Там и сделаем остановку.

Майор Волков выдвинул группу захвата к усадьбе Гофмана к 18.00. Бойцы спецназа расположились со стороны лесного массива, в трех километрах от места предстоящего боя. Вперед ушло отделение разведки во главе с лейтенантом Гурьяновым. Разведчики заметили посты раннего обнаружения противника, обошли их и вплотную приблизились к объекту. Гурьянов оценил то, как была организована оборона. Командир противника не собрал подчиненных в дом, хотя оставил и там расчеты. Они наблюдались на третьем этаже. Основная же часть банды рассредоточилась по периметру ограды, за естественными укрытиями, что позволяло избежать больших потерь, если здание подвергнется массированному гранатометному обстрелу. Обо всем увиденном лейтенант-разведчик доложил майору Волкову. Тот поставил задачу дождаться усиления, затем снять внешние посты врага, заменив их постами передового дозора группы захвата. До 20.00 приказание было выполнено, и связь с Быком вели уже плененные бандиты под стволами автоматов милиционеров.

Ветер затих. Вдруг стало неожиданно тихо. Только с запада надвигалась свинцовая туча. И спецназ милиции и бандиты напряженно ждали нападения.

Отряд профессиональных наемников собрался в вотчине Гурама еще с утра. Это были высококвалифицированные «солдаты удачи». В основном бывшие офицеры спецназа разных ведомств, прошедшие в свое время не одну «горячую точку». Они собрались, чтобы выполнить свою обычную работу за свою обычную плату. Получив задание и задаток, они спокойно ждали наступления времени активных действий.

Гурам же покинул свое жилище сразу после обеда. Ему надо было заняться собственными делами. Навестить дочь и ее жениха в больнице, забрать подготовленные для них документы и отправить самолетом за границу, где в одной из клиник вечно теплого острова их приезда уже ждали.

Он мог бы улететь и сам. Но остался. Жизнь изгоя была не для него!

А пожилой садовник Данила Матвеевич Сурко сидел в своей сторожке возле окна и напряженно думал. Рядом лежал карабин, из которого он должен убить офицера милиции. Убить по приказу начальника этого офицера. Вот такие кренделя выписывает жизнь! Убив милицейского начальника, он, Сурко, по словам полковника Костычева, обретет полную свободу. Но можно ли верить человеку, приговорившему к смерти своего товарища ради каких-то собственных интересов? Нет! Не выпустит Костычев его из своих лап. А после рокового выстрела вообще превратит его, Сурко, и внука в рабов, в слепых исполнителей своих грязных замыслов. Поэтому надо уйти отсюда, уехать, скрыться. Куда? Да куда угодно! Хоть в глухую тайгу, только подальше отсюда. И пусть ищет его Костычев. Иначе нельзя! Погубит, мент поганый. За себя не страшно, а вот внук. Ему жить надо.