Дон не отвечал. Казалось, он был полностью сосредоточен на преодолении склона, покрытого «живыми» камнями, все время готовыми сорваться вниз. Пройти через эти места, не оставив явных следов, было практически невозможно. То, что отец решил двигаться именно здесь, слегка озадачило Дона - пока он не осознал, что благодаря этому на обратном пути они легко смогут определить, не следовал ли кто за ними. Миновав опасное место и начав спускаться с другой стороны, Дональд наконец заговорил:

– Папа, ты тут недавно сказал, что мы - это та причина, по которой тебе не хочется раскрывать источник металла. Но мне кажется, что во время войны даже это не должно иметь значения - пусть бы правительство смогло воспользоваться разработками. То есть я, конечно, очень ценю возможность учиться в колледже, но… - он замялся.

– Ты до некоторой степени прав, сынок, и эти мысли уже приходили мне в голову, когда началась война - ты тогда еще учился в школе, а Билли только-только начинал ходить. Я мог бы поступить так, но беда в том, что наиболее вероятным результатом распространения этой информации стало бы простое исчезновение источника металла. Подожди еще немного - через несколько минут мы будем на месте, и ты все увидишь своими глазами.

Дональд кивком выразил согласие, и некоторое время они шли в молчании. Путь, выбранный мистером Вингом, привел их в узкую лощину за каменистой осыпью. Преодолев ее, они стали подниматься по склону вдоль маленького ручейка, стекавшего вниз между деревьями. Минут через десять лес стал редеть, и вскоре отец и сын оказались на практически голой скале. Движение вверх можно было еще продолжать, но мистер Винг явно не собирался подниматься на самую вершину.

Вместо этого он снова повернул, перебрался через скальный выступ, словно на нем была помечена тропинка, и в несколько шагов добрался до края неглубокой впадины, заполненной скатившимися с верхней части холма крупными камнями. Теперь путникам приходилось лавировать между беспорядочно раскиданными глыбами. Дон следовал по пятам за отцом, пока мистер Винг наконец-то не остановился, слегка подавшись в сторону. Дон сделал еще два шага, и перед его глазами предстала цель их путешествия.

Это был непримечательный металлический предмет, по форме близкий к кубу и диаметром чуть меньше ярда. С одной его стороны имелось маленькое отверстие, на котором обнаружился какой-то выступ, напоминавший рукоятку переключателя. На поверхности предмета можно было разглядеть выступы, напоминавшие обыкновенные головки болтов.

Дав сыну время разглядеть этот странный ящик, мистер Винг вытащил из кармана отвертку и начал возиться с болтами, державшимися довольно непрочно. Дон, не имевший при себе инструментов, попробовал открутить несколько выступавших головок перочинным ножом. Это оказалось довольно просто, через несколько минут верхняя металлическая пластина была снята, и у Дона появилась возможность заглянуть внутрь контейнера. Он так и сделал - и присвистнул.

– Что это, папа? Уж никак не обычное радио!

– Нет. Но что-то вроде радиопередатчика там, несомненно, есть. Ничего не могу сказать о волне, на которой он работает, расстоянии до приемника или источнике питания - хотя кое-какие предположения у меня имеются. Тут пока нет ничего сложного: думаю, что оно нарочно так сконструировано, и поэтому здесь только один переключатель. Но я не уверен, что во внутреннюю часть так же легко проникнуть.

– Но откуда эта штука здесь взялась? Кто ее сделал? И как ты ее раздобыл?

– Это, как я уже сказал, довольно долгая история, и началась она еще до твоего рождения. Я тогда только что окончил колледж и решил съездить отдохнуть в горы, а здешние места мне нравились всегда. Свой маршрут я начал с Хелены, затем пешком забрался на Флэтхед, через Гласьер-Парк прошел вдоль западной границы Кутенея, собираясь у Боннерсс-Ферри повернуть обратно и вдоль реки вернуться в Кэбинеты. Не самое впечатляющее путешествие, но я много повидал и неплохо провел время.

Однажды утром я как раз перебирался через ручей, вдоль которого мы недавно шли, и вдруг услышал с холма очень странный шум. Я плохо знал тогда окрестности и чувствовал себя довольно неуверенно. Но у меня была с собой винтовка, и я решил, что коли полез в эти места из любопытства, то мне надо двигаться на звук.

Пока я пробирался через лес, звук все больше и больше напоминал мне человеческую речь, я даже пытался откликнуться, хотя не понял из сказанного ни слова. Сначала я не получил никакого ответа - только продолжающийся рев, в котором звуки странным образом повторялись. Наконец, забравшись чуть выше на холм, я разглядел источник шума, и в тот самый момент он прекратился.

На открытом месте, так что ее было видно со всех сторон, лежала самая настоящая подводная торпеда - тогда все знали, как выглядит такая штука, поскольку во время Первой мировой они сыграли немалую роль. Научная фантастика в те времена еще не вошла в моду, да и исследователь из меня был не самый знающий - но я ни на секунду не поверил бы, что кому-то пришло в голову просто притащить сюда такую штуку. Я тщательно осмотрел ее и обнаружил несколько вещей, противоречащих всем моим представлениям о торпедах.

Во-первых, у нее не было никакого подобия винтов и руля. В длину она имела футов двадцать, в ширину - около трех, что для торпеды вполне правдоподобно. В том месте, которое я счел ее передним концом, имелось одно-единственное отверстие - открывающаяся секция, сильно напоминающая отсек для бомб. Я заглянул внутрь - не засовывая, естественно, ни рук, ни головы - и обнаружил, что этот отсек занимает большую часть внутренности «торпеды». Там было пусто и лишь сильно пахло серой.

У меня чуть сердечный приступ не случился, когда эта штука заговорила снова, только на сей раз гораздо тише. Я от неожиданности подпрыгнул и стал проклинать эту штуку на всех известных мне языках. Где-то через минуту я овладел собой и вдруг понял, что звуки, которые этот предмет издает, - довольно неуклюжее подражание только что произнесенным мной словам. Чтобы проверить свою догадку, я стал произносить отдельные слова, и большинство из них было повторено довольно верно. Говорящий, правда, не мог произнести ни «п», ни «б», но с остальным более-менее справлялся.