Итак, затаив дыхание, все смотрели на белокурую девушку, медленно, словно опытный дегустатор, смакующую виски с имбирем. И с облегчением вздохнули, когда увидели ее восхищенную улыбку и удивленно округлившиеся глаза.
— Что за дрянь, — наконец произнесла она после легкой паузы. — Но, впрочем, бодрит.
Сюзанна восхищала меня и всех в течение целого часа, и я начисто забыл о Меллорзе, Пабло и остальной компании. Я действительно забыл все, кроме того счастливого и бесспорного факта, что Сюзанна опять со мной. Но вскоре пришлось убедиться, что у стойки кроме нас много желающих выпить, а в баре шумно и весело. Бедняга Альберт уже не справлялся с заказами, и вскоре мы с Сюзанной очутились по ту сторону стойки и помогали готовить напитки.
Мы подавали их своим неизвестным друзьям и то и дело в суматохе натыкались друг на друга, и наши руки искали соприкосновения. Сюзанна и я вскоре стали тем центром, вокруг которого все вертелось, на нас смотрели, с нами говорили, к нам прислушивались. Выходило так, будто эта развеселая пирушка была затеяна ради нас.
Но близилось время, когда бар закрывался на три «сухих» часа, как и положено по здешним законам. Когда ушел последний посетитель, Меллорз, Доринда и Пабло с Диком вернулись в свои номера, Альберт кое-как разобрался с грязными стаканами и вытер стойку, ну а мы с Сюзанной покинули бар и вышли на лужайку полюбоваться дельтой реки.
Притихшая Сюзанна словно все еще переживала свое затянувшееся удивление.
— Джон, — прервала она молчание. — Что, в сущности, произошло? Кто ты?
Низко над водой пролетела чайка, с легким всплеском опустилась на отмель и отряхнула крылья. Сюзанна с любопытством смотрела на нее.
Я знал, что если мы не будем осторожными, то тут же утратим это чувство близости.
— Мы любим друг друга, — решил рискнуть я.
— Ты полагаешь? — спросила она и испытующе посмотрела на меня. — Знаешь, я тоже так думаю.
— Мы всегда любили друг друга, Сюзанна, и будем любить.
Ее глаза расширились. Она поняла, что мои слова — истина.
Объяснение было неизбежным, и, слава Богу, оно не затянулось. Мы объяснились, мы сравнивали события и людей в разных мирах. Как выяснилось, на здешней станции никогда не использовали моего двойника — им это просто не понадобилось. Сюзанна по собственной воле могла совершать путешествия в соседние миры… А это означало, что теперь ее возможности изрядно исчерпаны… Ей мало осталось.
— Скажи, ты знаешь степень соотношения наших миров? — спросил я. — У вас уже есть какая-то отработанная модель?
Я рассказал, как Страттон, ничего не объясняя, направил меня в ее мир.
— Когда он должен отозвать тебя? — спросила Сюзанна. Она была права: сейчас самое главное — это она и я. И то, сколько времени у нас еще осталось.
— В десять вечера.
Сюзанна посмотрела на часы.
— В моем распоряжении час, — тихо сказала она. — Времени совсем немного, Джон.
— Мы должны использовать каждую минуту, — воскликнул я. — И сделать все, чтобы впереди у нас была возможность встретиться.
Я был уверен, что нам это удастся. Никто из нас не подозревал, в каких безжалостных тисках непредсказуемых обстоятельств мы оказались.
День был на исходе, но все еще светило бледное осеннее солнце, когда мы, взявшись за руки, шли вверх по улице, направляясь к утесам. Море было похоже на расплавленное олово — серое, зловещее. Ураганный ветер гнал по небу рваные клочья туч.
— Нам следовало приехать сюда на машине, — забеспокоилась Сюзанна. Удивительно, что даже любовь не может преодолеть страх перед непогодой и дождем.
— Тогда мы не смогли бы насладиться прогулкой, — резонно заметил я, еще крепче сжимая ее руку и увлекая девушку за собой. — Сюзанна, тебе обязательно отправиться сегодня?
Она ответила не сразу.
— Мне кажется, да, Джон. Билл Страттон слишком много сил вложил в это. Я не могу его подвести. К тому же у нас нет возможности предупредить его.
— А что, если нам совершить путешествие вместе? — предложил я.
— Да, действительно. Это решило бы все проблемы… Я хочу сказать, что тогда мы не разлучались бы даже на один час, как предстоит теперь… Машина, созданная Страттоном, перемещает во времени не людей, а небольшой клочок территории вместе со всем, что там находится в этот момент. Мы вполне можем путешествовать вдвоем.
— Тогда решено: мы едем вместе. А куда, кстати?
В эту минуту Сюзанна споткнулась. Это произошло столь неожиданно, что я выпустил ее руку. Девушка в испуге вскрикнула, когда ее нога задела торчащий из земли камень. Потеряв равновесие, Сюзанна упала на правый бок прямо на краю обрыва. Внизу гулко и сердито шумело море.
Я действовал так стремительно, что до сих пор не понимаю, как мне это удалось. Плашмя я упал на ноги Сюзанны и прижал их к земле, а рукой обхватил ее за талию.
Мы лежали не двигаясь, боясь даже дышать. Сюзанна лежала ничком, голова ее свешивалась над пропастью глубиной футов в двести. Любое движение могло стать роковым. Глянув вниз, я увидел, как, пенясь, волны омывали острые прибрежные камни, похожие на клыки хищного зверя.
Чувствуя тепло тела Сюзанны, я знал, что ни за что не позволю ей упасть, а если случится худшее — уйду вместе с ней.
Однако первый шок прошел. Продолжая крепко держать девушку, я попробовал понемногу отодвинуться от края обрыва, тяжестью своего тела продолжая прижимать ее ноги к земле.
— Сюзанна, — прошептал я. — Протяни мне руки. Только очень осторожно.
Я почувствовал ее пальцы в своих и крепко сжал сначала одну руку, а затем другую. Откинувшись всем корпусом назад, я с силой дернул Сюзанну на себя и оттащил ее от края обрыва. Мы лежали, уцепившись друг за друга, но опасный край был все еще слишком близко. Договорившись, мы стали осторожно откатываться от него и вскоре, тяжело дыша, упали в неглубокую, поросшую травой ямку у края тропы. Голубые глаза Сюзанны были так близко! Я видел, как страх сменяется облегчением и удивлением. Я продолжал прижимать Сюзанну к земле, и это уже начинало казаться ей забавным.
— Спасибо, Джон, — сказала она чопорно. — Кажется, в тех случаях, когда смертельная опасность миновала, в каждом живом существе прежде всего пробуждается инстинкт продолжения рода. Он помогает наилучшим образом прийти в себя после шока.
Я в недоумении смотрел на нее.
— Я просто хотела напомнить тебе закон природы, — продолжала девушка. — Чтобы ты не вздумал пренебречь им и первым делом потянуться за сигаретой.
Я расхохотался. А потом мы лежали, и я блаженно думал, почему любить Сюзанну — это такая радость, словно с тобой происходит чудо?
Но Сюзанна вдруг испуганно вскочила.
— Джон! Мы должны бежать. Уже четыре часа.
Мы не заметили, как тучи закрыли небо. Когда, смеясь и задыхаясь от бега, мы сбежали по склону к Бухте Морских Звезд, упали первые капли дождя. Сердито прогремел гром.
— Но в это время года не бывает гроз, — удивилась Сюзанна.
Я же знал, что грозы бывают. И именно в ее мире, потому что я сам был свидетелем этого. Так было тогда, когда мы любили друг друга. Дождь и гром лишь еще больше сблизили нас.
— Нет-нет, мы не должны прятаться под этими деревьями! — опомнился я и удержал Сюзанну за руку.
Другая не послушалась бы. Со свойственным всем девушкам упрямством она укрылась бы от дождя под деревьями… И была бы убита.
Но не моя Сюзанна. Она повернулась ко мне, пытливо и жадно вглядываясь в мое лицо, и тихо спросила:
— Что-то произошло здесь, да? То, что кончилось несчастьем?
— Да. Если ты встанешь под эти деревья, то погибнешь. И я тоже, возможно…
Вид этого места вызывал у меня дрожь. Радость исчезла. Вдруг стало очевидным то, что следовало бы давным-давно знать. Нам с Сюзанной, пробиравшимся вслепую сквозь хитросплетения обстоятельств, уготовано историей погибнуть, выполнив миссию «уравнивания» событий, а заодно избавляя судьбу от лишних хлопот о нас. Ведь мы относились к тем людям, с которыми всегда что-то случается.