(Кстати, по иронии судьбы, в качестве одной из перевалочных баз для этих операций использовались автостоянки подмосковной фирмы «Властелина»: той самой пирамиды, построенной дебелой гражданкой Соловьевой, получившей за свое «творчество» 7 лет лагерей.)

Эта абсолютно криминальная схема успешно действовала вплоть до конца 1990-х. Уход от налогов, поставленный на системную основу (недаром Борис Абрамович 20 лет занимался теорией систем управления), ежегодно приносил до 150 миллионов долларов гешефта.

Разумеется, все, кому положено, о схеме этой осведомлены были отлично: а как иначе, если машины даже не пересекали границ. Но до тех пор, пока Борис Абрамович находился в фаворе, все попытки остановить масштабное воровство заканчивались, даже не успев начаться. (Помнится, в 1998-м на «АвтоВАЗе» была проведена шумная спецоперация МВД под громким названием «Циклон». И толку-то?)

После того как еще в 1994-м начальник следственного отдела Самарской облпрокуратуры Радик Ягутян во всеуслышание заявил, что готов назвать имена организаторов этих афер, уже на следующий день рот его навсегда заткнула автоматная очередь.

Даже когда в 2000-м Федеральная служба налоговой полиции возбудила уголовное дело по факту уклонения «АвтоВАЗа» от уплаты налогов на сумму в 4,3 миллиарда рублей, Генпрокуратура уже через месяц дело это прекратила.

Лишь в 2002 году, после триумфального бегства Березовского за кордон, уголовное дело по «ВАЗу» было наконец возбуждено. Правда, о ложном реэкспорте в материалах следствия нет ни строчки. Березовскому сотоварищи (Патаркацишвили, Дубов) инкриминируется лишь хищение 2 тысяч 322 автомашин, которые в 1994–1995 годах они получили на «АвтоВАЗе», но денег назад так и не вернули. Общая сумма ущерба составила 60 миллиардов тех еще, неденоминированных рублей.

«Похищенные денежные средства, – говорится в официальной справке Генпрокуратуры, – ими использованы для приобретения коттеджей, дач, недвижимости и акций АО „ОРТ“, АО „МНВК“ (ТВ-6, АО „Издательство „Огонек““)».

Кстати, до сих пор нет никаких уголовных дел и по другой, не менее громкой и скандальной истории: так называемого народного автомобиля «АВВА».

Об этой афере следует рассказать подробнее.

Осенью 1993-го группа хорошо нам известных граждан – Березовский, Каданников, а также примкнувший к ним самарский губернатор Константин Титов – объявили о создании народного завода, который станет выпускать истинно народные же, то есть баснословно дешевые автомобили. (Почему народные автомобили нельзя производить на «АвтоВАЗе», они предусмотрительно объяснять не стали.)

При этом собственные деньги ни Каданников, ни Березовский в завод вкладывать не спешили. Населению было предложено самому скидываться на богоугодное дело, ибо народный завод на то и народный, чтобы строиться всем миром.

Проект получил название «АВВА»: Автомобильный всероссийский альянс. На красочной бумаге в Швейцарии были отпечатаны акции, украшенные портретами известных купцов, вроде Третьякова или Саввы Морозова. Со страниц газет и телеэкранов идеологи «народничества» упоенно принялись рассказывать, какие баснословные дивиденды в самом ближайшем времени получат акционеры; звучали даже конкретные сроки запуска нового завода, заложенного уже то ли в Финляндии, то ли в Серпухове (экая амплитуда!).

Особый упор делался на то, что «АВВУ» активно поддерживает государство. На первой же пресс-конференции, которая прошла отчего-то в Большом театре (странно, что не в театре сатиры: это было бы намного уместнее), на сцене, важно надув щеки, восседали вице-премьеры Гайдар (ага!) и Шохин. 15 % акций «АВВЫ» получил Фонд федерального имущества, 5 % – администрация Самарской области. Публично одобрил идею народного автозавода и сам президент Ельцин; он выпустил даже указ, по которому «АВВА» получала серьезные налоговые льготы и освобождалась от уплаты таможенных пошлин.

На самом деле «АВВА», как и любая пирамида, обречена была изначально. В очередной раз Березовский – молодец, ничего не скажешь! – воспользовался пробелом в несовершенном тогда еще законодательстве.

По закону любые акции обязательно должны были быть именными. Однако про обезличенные ценные бумаги – на предъявителя – там не говорилось ни слова; а что не запрещено – то, значит, разрешено. И если в массовом сознании разноцветные эти фантики безоговорочно воспринимались как акции, то с юридической точки зрения представляли они собой лишь некий сертификат, дававший своему владельцу одно-единственное право: обменять его на настоящую акцию. А это было уже совсем непросто.

Безымянность сертификатов полностью снимала с организаторов «АВВА» всякую ответственность. Самое главное – оно не обязывало их составлять реестр держателей, что автоматически делало невозможным какие-либо выплаты компенсаций пострадавшим вкладчикам.

Потом Березовский будет говорить, что народный завод ему не удалось построить исключительно по причинам субъективным: он-де всей душой, но обстоятельства оказались выше. Верится в это с трудом; в противном случае, ему изначально незачем было выстраивать все предприятие столь иезуитским образом.

Когда человек работает на результат, в первую очередь озабочен он достижением цели, а не тем, как сподручнее выйти сухим из воды; с тем же успехом, признаваясь девушке в любви, пылкий кавалер вместе с букетом должен всучивать ей нотариально заверенный договор, по которому, в случае разочарования, все подарки, цветы и конфеты полностью должны быть ему компенсированы, плюс еще – неустойка в пятикратном размере.

Так оно, собственно, в итоге и вышло. С населения собрали 50 миллионов долларов, после чего объявили, что денег для завода не хватает, да и государство – вот зараза – обещанных дотаций выделять не спешит. Посему, дорогие россияне, срочно принесите еще 250 миллиончиков (ровно столько якобы требуется для начала работы), иначе потом не ропщите.

Проследить дальнейшую судьбу своих денег три миллиона (!) незадачливых акционеров так и не смогли, несмотря на то, что «АВВА» оказалась собственником 34 % акций «АвтоВАЗа», а сам завод стал владеть 38 % акций «АВВЫ». (Это к вопросу о «перекрестном акционировании».) Правда, вкладчикам от этого перекрестного хитросплетения было ни жарко ни холодно: дивидендов они все равно не получили, а клятвенные обещания Березовского, что никто не забыт, ничто не забыто – на хлеб, увы, не намажешь.

Еще в 1997-м Борис Абрамович уверял, что вот-вот начнет «выплату дивидендов физическим лицам», но минуло уже десять лет, а дивидендов как не было, так и нет.

(Акции «АВВЫ» обещали, правда, обменивать на акции «АвтоВАЗа», но когда Каданников обмолвился об этом однажды по телевидению, редакцию просто завалили письмами: дайте адрес… «Ну как же, было открыто несколько пунктов», – на голубом глазу подивился Березовский такой дремучести акционеров. Понятно, да? Фантики «АВВЫ» продавали по всей стране, в каждом городе, под массированные залпы рекламной кампании, а теперь для обмена – «открыто несколько пунктов».)

Автомобильный всероссийский альянс стал очередной пирамидой, опустошившей кошельки доверчивых россиян. Его отличие, скажем, от «МММ» заключается лишь в том, что небезызвестный Мавроди, собрав денежки у сограждан-простофиль, пустился в бега, был пойман с фальшивым паспортом и отправлен в темницу, тогда как строитель пирамиды автомобильной счастливым образом избежал каких-либо репрессий и даже для вида и не думает каяться.

(«Мы – единственная компания из всех, которые таким образом работали на рынке… которая не скрылась», – горделиво изрек бывший гендиректор «АВВЫ» Березовский в одном из интервью.)

Максимум, в чем признает он себя виновным, так это в том, что не учел «стабильность политической обстановки».

Впрочем, об этой особенности нашего героя – в любой ситуации находить крайних, всех, кроме себя самого, – мы уже упоминали. Не без участия Бориса Абрамовича все шишки в истории с «АВВА» посыпались на голову Каданникова, благо каждую акцию украшала его витиеватая подпись. Кончилось все тем, что бывшие партнеры, если и не рассорились вдрызг, то уж по крайней мере растеряли друг к другу былые симпатии.