Глава двадцать вторая, в которой мы крадемся огородами, а бабуля скачет со сверхзвуковой скоростью

- Детка, дорогая, - шипела бабуля, - не топай так.

- Марья Степановна, - успокаивал бабулю Женя, - тут чисто. Я вас огородами поведу.

«Огородами - так огородами», - радостно подумала я, но на всякий случай постаралась потише топать. Бабуля снисходительно похлопала Женю по щеке на правах престарелой родственницы Катерины, у которой и стоит просить руки и сердца нашей красавицы. Женя всячески лебезил, обещал провести нас в кабинет Зямочки кратчайшим путем, скакал вокруг бабули на цырлах и яростно выражал ей свое почтение. Бабуля была благосклонна, но сдержана. Наша красавица, судя по всему, до сих пор не отошла от сногсшибательной эффективности бабулиных методик соблазнения. Я решила пока не разочаровывать ее, и не рассказывать жертвами какого чудовищного вранья мы пали.

Да и вообще, в данный момент мне было решительно на все наплевать. Свобода! Лишь отсидев полдня в темном подвале можно оценить всю прелесть этого слова. Вполне могу предположить, что чувствовал граф Монте-Кристо, выбравшись из замка Ив. Хотелось плакать, нацеловывать всех, кто попадал в поле зрения и обниматься. Я и не предполагала, что вокруг столько удивительных деталей. Все, на что не натыкался мой взгляд, казалось красивым. Яркие цвета, воздух и свежесть - как выяснилось, лучшее лекарство от хандры - принудительное заточение в Зямочкином подвале, он еще деньги может так зашибать. Даст объявление в газету и поставит четкую таксу. Полдня, к примеру, сто долларов.

Короче, настроение было приподнятое. Хотя, сложно было сказать, что хоть одна из составляющих этой ночи располагала к оптимизму. Мы шли красть у негодяев «Автопортрет» художника Яичкина, за это можно было огрести люлей. Мы крались по странному, запутанному дому, напичканному вооруженной охраной, тут к гадалке не ходи, того и гляди словишь дыню. Из-за любого угла мог выскочить разъяренный Зямочка, это нас пугало мало, однако, тоже неприятно. Вел нас по уши влюбленный идиот, которому сейчас фантик от ириски страшно было доверить, не то, что собственные жизни, тоже фактор, добавлявший опасности.

К тому же, было совершенно непонятно, как мы будем из этого дома выбираться. Женя заявил, что никакого отношения к внешней охране Зямочкиного жилища не имеет, а входит в личную свиту. Мол, его ребята, «которые выпускают собак», даже слушать не будут, когда он их попросит пропустить за ворота трех странных дамочек с «Автопортретом» Яичкина наперевес (кстати, любопытно, какого он размера?). Должна заметить, что лично у меня накопилось несколько вопросов относительно пород и родословных тех собак, которых имеют обыкновения выпускать неизвестные ребята.

- Соблазним, - обрадовалась бабуля, но тут же поняла, что лимит соблазнительниц исчерпан: Катерина ворковала с Женей, взяв его под руку, мне вряд ли можно было доверить такое серьезное дело, а бабуля находилась в предательском возрастном разрыве с объектами соблазнения.

- Просто пристукнем, - успокоила себя бабуля, когда стало ясно, что соблазнять парней, «которые выпускают собак», некому. Что об этом подумают собаки, осталось невыясненным.

Зямочкин дом заслуживал отдельного упоминания. Он был похож одновременно на центральную консерваторию, столовую пионерского лагеря, склад торгового центра и логово террористов (какими их представляют в американских фильмах). Представить себе, что тут живут люди, было сложно. Вообразить, что кто-то добровольно выбрал себе подобное жилище, да еще и оплатил всю эту ерунду, было невозможно. Такое ощущение, что сначала этот дом был в разы меньше, но потом к нему пристраивали флигеля, новые этажи, делили большие комнаты на много маленьких, начинали один ремонт, и не заканчивали, забывали про него и тут же начинали новые.

Из подвала вела длинная лестница, потом мы сразу попали в коридор со множеством дверей, потом оказались на складе, забитом тюками, рулонами, коробками и свертками (в нос тут же шибануло могучей кухонной вонью), потом с места в карьер мы попали в помещение, очень похожее на приемный покой больницы, потом пошли коридоры поприличнее, с галогеновыми лампочками и оштукатуренными стенами, огромными зеркалами и красными креслами. Если туда воткнуть парочку чахлых пальм, получится чудесное фойе дома отдыха для младшего офицерского состава.

До сих пор не представляю себе логики деления этого дома на сектора, но дальше мы словно попали в величественную дворянскую усадьбу. Прошмыгнув по роскошному каминному залу, я чуть не скончалась, потрясенная огромным портретом пышной тетеньки в парадной мантии, на коне. Закралось предательское ощущение, что картина принадлежала перу Евгения Карловича. Кругом ни души. Бабуля подозрительно оглядывалась и была начеку, так что вздумай кто-нибудь излишне бдительный прогуляться здесь посреди ночи, ему можно было бы только посочувствовать. Катерина с Женей были всецело увлечены друг другом.

- План такой, - прошептала бабуля, - мы пробираемся в Зямочкин кабинет и шустро его обследуем. Наша цель - тайник и «Автопортрет». Нас ведь не ожидают там неприятные встречи?

- Марья Степановна, - отрапортовал Женя, - Василий Геннадьевич сутки землю грыз. Он до утра продрыхнет, отвечаю. А вся охрана сейчас внизу.

- Почему? - живо поинтересовалась бабуля.

- Так футбол же, - развел руками Женя, - я бы тоже там был, если бы не… - тут часовой любви запнулся, залился краской и кинул обожающий взгляд на Катерину. Та загадочно сверкнула глазами и парадно оскалилась. Я преисполнилась гордости, что накоротке знакома с такой женщиной.

Тем временем мы поднялись по широкой мраморной лестнице, вырулили в еще один коридор, попетляли по нему, и оказались перед очередной дверью. Наш проводник немного помедлил и извлек из кармана электронный ключ.

- А, к черту, - выдохнул Женя и приложил его к двери. Замок пикнул, мигнул зеленой лампочкой, и через секунду мы оказались в Зямочкином кабинете. - У меня второй код доступа, - зачем-то гордо заметил Женя и включил свет.

Зямочкин кабинет порадовал. Никакого авангарда или антиквариата - сплошной конструктивный минимализм. Светлые стены, книжные шкафы темного дерева, высокие окна, море свободного пространства и главная фишка - огромный золотистый глобус, как в Кунсткамере. Впечатляло. Даже ругать не за что. Впрочем, бабуля была совсем другого мнения.