Тщетно. Сцена нашего супружеского примирения затянулась, мы с Пашкой нежно улыбались друг другу, обнимались, целовались, и даже тушенка в тот момент казались мне пищей богов.

Уж не знаю, что доконало Пашку больше - отсутствие дорогой, любимой, обожаемой жены, пребывание в Димкиной квартире, угроза необходимости платить за меня выкуп или наличие на нашей кухне четверых бандюков, однако после того, как я открыла дверь, Пашка налетел на меня как благодарный народ на румяного царя батюшку. Недоразумение с похищением быстро разрешилось, бабуля разоружила Димку, а Пашка поволок меня на кухню, чтобы, как он выразился, «поговорить без свидетелей». Уж не знаю, что он имел в виду, но если Катерина, бабуля, Димка и Евгений Карлович не считаются свидетелями, какой же смысл мой муж вкладывает в это понятие?

Не успела я состряпать приличную историю, дабы объяснить все происходящее, как выяснилось, что это совершенно лишнее - Пашка порхал вокруг меня как необыкновенно раскормленный мотылек, клял свою глупость и засыпал меня обещаниями, которые сначала приводили в эйфорическое состояние, далее стали настораживать, а потом и вовсе повергли меня в смятение.

К примеру, в порыве какого-то безумного восторга Пашка пообещал разобрать завал строительного мусора, мешков с цементом, битой плитки и еще черт знает чего, уже года полтора как прописавшегося на нашем балконе, помыть окна и законопатить дыру, через которую наш миленький котик навещает соседей и пожирает их скромные запасы на зиму. Не далее, как на прошлой неделе мне пришлось оплатить содержимое ведра, в котором хранились шесть десятков яиц, на которые польстился наш домашний любимец. Что не раздавил, то сожрал, причем вместе со скорлупой. К тому моменту, когда злодеяние было раскрыто, четырех десятков как не бывало. Если бы это был не мой котик, я решила бы, что соседи пытаются поставить нас на деньги, выдав полтора десятка яиц за шесть. Однако у всех на памяти леденящая кровь история, про то, как Егорка в один присест слопал два килограмма мяса, заготовленного к шашлыку. А потому я поверила соседям безоговорочно, и с деньгами рассталась, не пикнув.

В легком замешательстве я пыталась разглядеть в обещаниях своего мужа следы грядущих неприятностей (обычно слово «балкон» у нас является кодовым, обозначающем, что Пашке пора прикинуться смертельно больным, навестить родителей, грохнуть мой компьютер, устроить пожар, героически его потушить, записаться в матросы, сходить за картошкой - только отвлечь меня от мысли, что балкон пора разобрать и помыть), а он дополнил эту зловещую картину обещанием вытащить с антресолей коробки с моими книгами и записями и собственноручно сколотить для них стеллаж. Тут проняло даже бабулю.

- Мальчики, - проворковала она, любовно наблюдая за Евгением Карловичем, посыпающим яичницу зеленью, - мне кажется, что пришло время отправиться на место, где вы временно обосновали буфет и пронаблюдать этот предмет в динамике.

- Что ты имеешь в виду? - поинтересовалась я, с ужасом представляя себе, как мы вываливаемся из теплой квартиры в февральскую метель.

- Ничего, - невинно пожала плечами бабуля, - кроме того, что я места себе не найду, пока не увижу эту хреновину. Из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор.

Еще через пять минут вялого сопротивления меня отлепили от Пашки и закрыли в ванной.

Я постояла под контрастным душем, попудрила физиономию, накрасила губы и натянула штаны - короче, пришла в полную боевую готовность. Из ванной я выходила королевским победным шагом. Впрочем, никто из собравшихся, кроме, естественно, Пашки, не впечатлился моей способностью приводить себя в порядок под суровым прессингом в минимальные сроки.

- Итак, - торжественно провещала бабуля, когда все мы собрались в коридоре, - отправляемся! Ура, але, но пасаран, шерше ля фам, тетрум нон датур и все такое.

- Это, как его, - сморщилась Катерина, ныряя в свое пальто, - пераспера ад аструм, кажется.

- Ин вено веритас, - добавила я тихо.

- Не сомневаюсь, - коротко кивнула бабуля, зашнуровывая ботинок.

Через минуту мы были на улице. Там все было по-прежнему. Завывал ледяной ветер, мела метель, серенький свет жиденько лился сквозь пасмурную пелену, окутавшую небо, народ вокруг кутался, ежился и прибавлял шагу. Некоторое время мы вышагивали молча, а потом Димка робко спросил:

- Мы ведь не будем тащить эту хреновину обратно?

- Будете, будете, - мстительно проговорила я, повисая на Пашке, как лемур на баобабе.

- Нет, - простонал Димка, - всю жизнь мне этот ваш буфет испортил… Сил моих больше на него никаких нет.

- Зато, - порадовала его Катерина, - какой ты незаменимый человек…

- Это точно, - покивала я, стараясь укутаться в шарф так, чтобы снег не летел за шиворот, - просто жизни никакой без тебя, Димочка, нет. Даже не знаю, что делать, если с тобой что-нибудь случится.

- Всякое может быть, - зловеще посверкала глазами бабуля.

- Яркие люди всегда попадали под удар первыми, - грустно вздохнул Евгений Карлович и трагически возвел очи доле.

- Пашка, - Димка рванул к нам огромными прыжками, силясь оторваться от бабули с ее почтенным супругом, - они мне угрожают!

- Подъезд свой не пропусти, - буркнула я, - Иван Сусанин.

Димка воспользовался подсказкой и мухой нырнул в подъезд. Мы последовали за ним.

Димкино жилище - это явное свидетельство того, как может быть обманчив фасад. Его квартира располагается в кирпичной новостройке, свеженькой, с иголочки, с глянцевыми объявлениями у суперсовременных лифтов, цветами в горшках и суровой консьержкой в подъезде. Консьержка эта была дамой с четкими принципами (никого не пущать) и странными понятиями о красоте. Раз в два месяца к ней приезжала сестра, большая модница и любительница принарядиться. Сестра эта красила Димкиной консьержке волосы в самые невообразимые цвета, дарила ей голубую губную помаду и фиолетовый лак для ногтей.

Приложение № 9. О том, как Димка перепутал свою консьержку с Брежневым

Мизансцена. Димка возвращается домой полшестого утра, совершенно осоловевший после ночной смены. Консьержка сидит в своей будке, разговор происходит без визуального контакта, поскольку подъездную дверь она ему не открывает.