- Потому что, -начал терпеливо объяснять Евгений Карлович, - потому что посредниками между заказчиками (а, как вы понимаете, никому в голову не придет проворачивать такое ограбление, не имея четкого заказа и гарантированного покупателя) были, так сказать, бандиты. Сделка была назначена на определенное время, но не состоялась. Или состоялась как-то не так, если честно, в подробности я не вникал.

- Что это значит для нас? -обреченно спросила я. Бабуля сосредоточенно молчала.

- Ничего хорошего, -вздохнул Евгений Карлович, - судя по всему, за картоном охотятся все. И бандиты, и владелец, и исполнители. А картон, девочки, у вас.

Я громко откашлялась:

- И что же нам делать?

Евгений Карлович развел руками:

- Будем думать, пока понятия не имею.

Громко забили массивные часы, обретавшиеся в бабулиной гостиной уже четвертый десяток лет. Мерные удары отсчитывали положенный час, а мы сидели в красноватом полумраке бабулиной роскоши и молчали. Мне, если честно, хотелось выкинуть эти чертовы ключи в пропасть, напрочь по них забыть и никогда не вспоминать. В головах бабули и Евгения Карловича рос, по всей видимости, план очередной авантюры. В такие минуты мне становилось совсем не по себе. Два старых боевых товарища улыбались друг другу. Бой часов закончился, раздавалось лишь тихое шипение часового механизма. Потом и оно прекратилось, и гостиную наполнило настойчивое тиканье.

- Так, -прервала этот гипнотический стук бабуля, - действовать будем следующим образом: мы с Евгюшей едем на автовокзал определять подлинность картона. Тебе там будет удобно работать? - повернулась она к Евгению Карловичу.

- Да, -ответил тот.

- Отлично, -потерла руки бабуля, - просто отлично. Дальше мы действуем в соответствии с результатами оценки. Если это подлинник, то мы постараемся выпутаться из этой истории, причем, картон должен вернуться к владельцу.

Евгений Карлович одобрительно кивнул.

- А если, -робко подала голос я, - а если картон окажется подделкой?

- То мы для начала выясним, почему вокруг него вьются всякие лохи, -хохотнула бабуля, - а потом загоним его по спекулятивной цене, как настоящий. Шучу! - спохватилась бабуля, увидев округлившиеся от ужаса глаза Евгения Карловича.

- И еще, -бабуля разлила коньяк по бокалам, - Галочка переезжает ко мне.

- Не получится! -замахала я руками, - у меня дома кот не кормленый, и Пашка звонит небось уже целый день, с ума сходит.

- Решим, -коротко кивнула бабуля, - а теперь, - она подняла свой бокал, - предлагаю тост!

- За успех нашего безнадежного дела, -опередил Евгений Карлович бабулю и выпил.

- Я вижу в этом добрый знак, Евгюша, -мечтательно прикрыла глаза бабуля. - Тогда, когда мы с тобой на дальневосточной границе убегали от китайских пограничников, ты сказал то же самое.

- И чем все тогда кончилось? -поинтересовалась я.

- Как видишь, живы и процветаем, -подмигнула бабуля мне примирительно.

И все было бы хорошо, если бы не выражение лица Евгения Карловича при одном воспоминании об этих самых китайских пограничниках.

Записка от неизвестных доброжелателей и день большого погрома

Бабуля с Евгением Карловичем собирались на автовокзал, оба очень волновались. Бабуля волновалась, что картон окажется не подлинным, и придется скучно сбыть его кому-нибудь с рук. Евгений Карлович волновался, что картон окажется подлинным и придется встревать в очень опасное дело. А я тихо надеялась на чудо - открывают они ячейку, а там никакого картона и в помине нету. Это был единственный приемлемый для меня вариант, потому что мне мучительно не хотелось ни первого, ни второго пути развития событий.

- Пока, детка, -бабуля поцеловала меня, и они с Евгением Карловичем отбыли на автовокзал.

Мне совершенно не хотелось сидеть в пустой квартире. Памятуя свой недавний опыт буйного помешательства на почве жутких страхов, я решила отправиться за котом домой, дождаться там Пашкиного звонка, спокойно собрать вещи и переехать к бабуле цивилизованно.

Я некоторое время подумала. Ехать домой одной не хотелось. Я бросилась звонить Катерине.

- Где ты была!!! -заорала она на меня в трубку. - Я звонила тебе полночи, ты не подходила. Потом я звонила тебе весь день - никого. Я уж думала, - добавила Катерина на тон ниже, - что тебя кокнули.

- Вот еще, глупости! -возмутилась я, - ночью я в ванной уснула, а днем ко мне приперлась какая-то тетка, попыталась меня отравить снотворным, но я поменяла чашки, и она отравилась сама. Мы с бабулей сдали тетку в скорую, а сами съездили на автовокзал.

- Зачем, -ошарашено прошептала Катерина, - зачем на автовокзал?

- Ты же ничего не знаешь, -догадалась я, - вечером я позвонила бабуле…

- Ах, все-таки позвонила?! -обрадовалась Катерина.

- Ну да, позвонила… -я замолчала, начисто потеряв мысль. - А! - обрадовалась я, вспомнив все, - ну вот, бабуля догадалась, что один из ключей в связке - от камеры хранения на автовокзале, и днем мы туда поехали. Открыли камеру, а там… - я сделала театральную паузу.

- Что? Что? -нетерпеливо заныла Катерина.

- Нетелефонный разговор, -грустно ответила я.

- Ах ты! -бушевала Катерина на другом конце провода, - ах ты!!! Нет, ну надо же!!!

- Стой, -взмолилась о пощаде я, - стой, я через полчаса домой еду. Но одной мне страшно. Давай встретимся у моего дома, я тебе все расскажу, а ты будешь меня охранять.

- Охрана из меня та еще, -буркнула Катерина, уязвленная в самое сердце, - но если ты, подлая, через полчаса не появишься у своего подъезда, то я лопну от любопытства.

- О, -с уважением протянула я, - не надо… Мы что-нибудь придумаем, главное - поменьше крови.

- Аминь, -сказала Катерина и повесила трубку.

Я влезла в туфли, написала бабуле записку о том, где меня искать, подхватила сумку и отправилась домой.

От меня до бабули добираться очень просто - надо лишь сесть на автобус, поскучать минут двадцать, и спокойненько прогуляться пешком минуты три. Красота!

На улице шелестел листочками деревьев нежный вечер раннего лета. Невыносимо высокое небо, теплеющее мягкими закатными красками, раскинулось над головой, и пахло мокрой листвой, а закат никак не хотел гаснуть, так что и молодая луна уже маячила бледной тенью, а все не темнело, и не темнело… Я прошлась до своего автобуса, благополучно в него загрузилась и пристроилась к окошку. Мимо меня лениво побежали дома, автобусные остановки, деревья и палатки, а я прижалась щекой к стеклу и думала: "Сейчас приду домой, а там сидит очередной злодейский злодей, поигрывая всеми известными науке видами оружия. Потом он кроваво со мной расправляется, и на море Пашка поедет один. А про настоящую любовь напишет Николай Апполинариевич…" - такие мысли не добавили мне боевого духа, и я попробовала настроиться на положительный лад: