— Да, как тебе удалось убедить его, что гномы обманщики.

— Немного магии от Заэры и много скупости от гномов. Если бы Заэра не шепнул мне про некачественное дерево пришлось бы намного труднее.

— Заэра?

— Это мой меч.

— Приятно познакомиться, — сказал я.

— Взаимно, — ответило оружие.

— Ловко устроено.

— Мы и не такое умеем, — ответил меч и добавил, — а это мой спутник Джейв.

Я представился, представил остальных и, когда с церемониями было покончено, поинтересовался:

— Так что насчёт наёмных убийц? Что им от вас понадобилось?

— Думаю, Заэра. И моя жизнь заодно. Проклятым Собирателям похоже позарез необходим святой меч.

— Собирателям? — переспросил я.

Но вместо ответа услышал негромкий хлопок и увидел совершенно голую умопомрачительную блондинку напротив. Девушка поспешила спрятаться за спиной у Джейва.

— Вы-вы к-кто? — изумился я.

— Заэра.

— Заколдованный меч? Я думал вы мужчина.

— Потому что я меч, а не рапира к примеру? Что за дурацкие представления.

— Просто я не представлял, что вы окажетесь такой очаровательной красавицей, — сделал комплимент я. Заметив сузившиеся глаза Джейва, решил дальше эту тему не развивать. Неизвестно какие у него отношения с этим мечом. Поэтому я, с громадным трудом выкинул красавицу из головы и вернулся к обсуждаемому до этого вопросу.

— Так вы сказали, что Собирателям нужна ваша жизнь.

— Да. А что?

— Просто у нас к ним тоже есть одно небольшое дело, — начал я.

Найдя общий интерес, мы плодотворно переговорили и решили, что следующей ночью совместно нанесём визит в главный храм Собирателей. Там Джейв объяснит, что пытаться его убить нехорошо, а я, что красть копьё моего предка плохо. Надеюсь, ребята окажутся понятливыми и поймут с первого раза.

Когда мы обо всём договорились, Джейв ушёл к себе и попросил передать ему убийц через потолок по одному. Избавившись от всех незваных гостей, я переставил кровать подальше от отверстия и улёгся спать.

Глава следящая за приключениями Лима или: вампир за работой

Всю ночь вампир бережно нёс доверенную ему девушку. Только один раз они остановились на привал, чтобы передохнуть и поесть. Вириана вежливо предложила уставшему Лиму своё горло, чтобы подкрепить силы. Он столь же вежливо отказался, объяснив это тем, что вегетарианец.

После чего они продолжили путь. И только под утро, когда солнце грозило вынырнуть из-за горизонта освещая мир своими ласковыми (для ведьмы) и смертельными (для вампира) лучами, Лим оставил девушку в поле, рядом с проезжим трактом. А сам зарылся в землю, где собирался переждать день. Без воздуха при необходимости вампир мог обходиться целые сутки. Провизии у девушки, благодаря предусмотрительности Мильона хватало, поэтому Лим за неё не волновался. Он только попросил никуда не уходить, пока он не очнётся, так как до темноты защитить её он не сумеет.

Проснулся вампир, как только солнце оставило небосклон. Как и любой представитель своей расы, он умел безошибочно определять наступлениие сумерек. Но когда Лим отрылся и отплевался — земля в этот день попалась особенно невкусной — оказалось, что Вирианы рядом с местом его сна нет.

Он принюхался. Обаняние у вампиров развито намного острее, чем даже у собак. Запах девушки он запомнил хорошо. Каково же оказалось его удивление, когда вампир уловил его на расстоянии почти дневного перехода. Лиму отчаянно захотелось выругаться, причём обязательно вслух. Но мама всегда говорила, что ругаться плохо, поэтому, подавив недостойное желание, он перекинулся в летучую мышь и отправился за подопечной.

Минут тридцать понадобилось ему, чтобы достичь небольшого городка в котором находилась ведьма. Стараясь не привлекать нежелательного внимания, Лим опустился на одну из улиц поближе к источнику запаха и перекинулся обратно в человека. Ещё две минуты ходьбы и Лим с удивлением остановился перед городской тюрьмой. Именно в ней содержалась девушка. Он снова стал мышью, протиснулся в узкое закрытое решёткой окно, а потом вновь превратился в человека. Вытаращившемуся на него узнику он знаком велел не шуметь и тот, увидев клыки, послушно потерял сознание. Замок в темнице оказалася не рассчитан на силу вампира и Лим продолжил поиск Вирианы уже во внутреннем коридоре.

Двери мелькали с левой и правой стороны от юноши, но он безошибочно двигался к одной в глубине коридора. Перед ней стояло два стража, но слившегося с темнотой вампира они не замечали до того момента, как он не подобрался вплотную. А потом оказалось поздно. Два, почти неразличимых для обычного глаза, удара и они тихо улеглись на пол. В общем то вампир не любил причинять вред живым существам, только для злых он делал исключение (он ведь хотел стать героем, а это их работа), но у него было задание. А пара синяков служивым сильно не повредит.

Лим потянул дверь на себя. Она оказалась не заперта и без скрипа безвольно отворилась. Внутри камеры без окон, освещённой лишь призрачным светом факела, находилась закованная в железо Вириан и немолодой тщедушный мужчина, лет сорока в тёмной рясе до пят.

— Ты кто? — удивился монах.

— Благословите батюшка, — вместо ответа попросил Лим.

Удивлённый служитель Бога (какого именно юноша не рассмотрел, да это его и не интересовало) окропил вампира святой водой, которую мгновение назад брызгал на осуждённую (что не приносило ей никакого вреда, ибо действовало обычно только на балующихся злой силой существ).

— Спасибо, — оскалив клыки, поблагодарил вампир.

— Пожалуйста, сын мой, — испуганно кивнул монах.

— Вы не против, если я заберу её с собой? — вежливо поинтересовался Лим.

— Пожалуйста, сын мой, — ответил монах не двигаясь с места и расширенными от ужаса глазами следя за тем, как вампир без видимого усилия разрывает оковы пленницы.

— Не подскажете где здесь выход? — поинтересовался Лим.

— Пожалуйста, сын мой, — всё также оторопело протянул монах.

Юноша понял, что больше ничего от него не добиться, подхватил Вириан на руки и вышел из камеры. Лим решил не искать выход и пошёл в темницу через которую он проник в тюрьму. Пришедший в себя узник диким взглядом посмотрел на вампира с "добычей".

— Кушать очень хотелось, — пояснил Лим. Заключённый понимающе кивнул и снова рухнул в спасительный обморок. Улететь сквозь решётку с девушкой вампир не мог. Поэтому, он обратившись мышью выбрался наружу и там, уже в образе человека, выдернул прутья решётки и немного расширил окно для Вирианы. Девушка протиснулась через образовавшееся отверстие, прямо в руки спасителю. Он перекинулся, подхватил её и отправился подальше от столь «гостеприимного» места, часто махая крыльями.

Лиму крупно повезло, что ведьму поймали в небольшом городке. Где денег не хватало даже на то, чтобы на совесть зачаровать здание тюрьмы. Нет, лет тридцать назад здесь работал опытный волшебник, но с тех пор заклинания ни разу не обновлялись. А, имевшему, иммунитет ко многим видам магии вампиру эта хлипкая защита вообще не создала ощутимой преграды.

Несколько часов спустя на привале Лим наконец задал мучивший его всю дорогу вопрос о том, как Вириан очутилась в заточении.

— Шёл купеческий караван, — виновато пояснила девушка. — У них там мальчик болел.

Вампир посмотрел на покрытое синяками и ссадинами лицо девушки, платье, что осталось ещё с попытки сожжения её на костре и понял, что не признать в ней ведьму мог только слепой.

— И как?

— Я не успела, — призналась она.

— Скажи, почему ты пытаешься лечить людей, если они относятся к тебе так плохо? Я просто не понимаю. Я хочу быть героем. Если я вижу зло я его уничтожаю. Но они ведь причиняют тебе зло. Постоянно. И ты всё равно всё им прощаешь и пытаешься лечить.

— Я просто не могу иначе. Я бы не хотела говорить о зле и добре, — устало откинула голову Вириана. — Если судить так, то люди должны уничтожить вампиров. Ибо они зло. И их совершенно не интересует, что ты в жизни и мухи не обидел (на прошлом привале юноша поведал нехитрую историю своей жизни девушке). Если судить так как судишь ты, то вампирам не место в этом мире, также, как и многим другим. Но я не сужу. Я не судья. Я просто стараюсь помочь всем тем кому могу помочь, независимо от того злые они или добрые. Вот и всё.