— Выйди. — негромко сказала Марина, и очень интересно взглянуть на человека, который бы не послушал.

Он шагнул на негнущихся ногах. Его жизнь и смерть в её руках. Она сделала шаг назад…

Не сразу поняли, почему стоявшее тело вдруг оказалось без головы. Кровь ударила фонтаном. Он только потом стал падать. Голова подкатилась к ногам остальных. Среди Еггтов были разные люди. Не было только тех, кто плохо владел мечом. И почти все в роду Еггтов слыли жестокими. Жестокость… А какие эмоции испытывает уничтожающий заразу антибиотик? Или скальпель хирурга, вырезающий рак? Кому какое дело до их переживаний? Они просто должны уничтожать что-то, ибо для этого они и предназначены. А если опухоль надо вырезать не из тела человека, а из социального слоя больного общества? Всё равно, ты должен убить эти заражённые клетки. Ибо ты просто антибиотик. И по определению не можешь испытывать чувств. Только вот дела никому нет до того, что ты ещё и человек. А не лезвие скальпеля.

— Не надо врать Чёрному Еггту — выцедила сквозь зубы Марина.

И шагнула к следующему. Она зарубила ещё двоих. Из строя вышел третий. Марина сделала шаг назад и остановилась. 'Зачем мне это — подумала она. — Или это не я, а он их рубит? Есть ведь в нём какая-то сила. Пусть и злая. Но и я не добра. И во мне достаточно своих сил.

— Принесите мне их знамя. Сотенное. От древка только отдерите.

Принесли.

Она берёт кусок материи, ещё недавно бывший символом, и вытирает меч. Скомкала и швырнула грязную тряпку под ноги.

И неожиданно понимает, насколько же устала за эти дни. Но ещё один приказ всё-таки надо отдать. Она вовсе не собиралась щадить этих по уши перемазанных в крови двуногих скотов, словно в насмешку именовавшихся 'священными' . И так любившими болтать о своём природном гуманизме!

— Мобилизованные — туда — она показала мечом — Священные — сюда.

Нет сомнений, не скрылся ни один. Не слишком — то они друг друга жаловали, защитнички веры, мать их. Когда разошлись, подошла Марина к пулемётчикам, показала на кучку людей поменьше, и скомандовала.

— Огонь!

Двенадцать стволов изрыгнули огонь. Всё кончено очень быстро.

Посмотрела на вторую кучку. Лица. Лица только видно белые как мел. Среди лежащих вповалку тел ходят несколько солдат. Время от времени раздаются пистолетные выстрелы.

Ещё раз глянула на толпу. Кажется, ещё попятились. Хотя последние и так по стене чуть ли не размазаны.

— Найдите лопаты, и дайте им. Пусть зароют этих бандитов. И убираются по домам. Больше они нам не враги. Но если кто. Ещё раз…

Она резко выбросила вбок правую руку с мечом.

— Понятно! Империя отсюда не уйдёт.

Н-И-К-О-Г-Д-А!

Здесь пересадка, и через пару дней в столице. Трансконтинентальный экспресс даже сейчас ходит как часы. Хотя спешить в столицу вовсе незачем. Марина сидит в привокзальном ресторане в самом мрачном расположении духа, и напивается. Официанты вокруг ужами на сковородке вертятся. Видят же, паразиты, что деньги есть, и их не считают. Поезд будет только ночью. Интересно, сможет ли она до него дойти? А даже если и нет, найдётся, кому погрузить перебравшее высочество в вагон. Пусть и в виде куля. И даже вместе со всем содержимым карманов. Как ни крути, а от ощущения, что пасут не отделаешься. И пастухи — вовсе не неизбежные на любом вокзале воришки.

Она хватанула очередную рюмку. Состояние глухой озлобленности на всё и вся. Морду пойти набить кому-нибудь? Да некому вроде, народу слишком мало. Хотя, если поприсматриваться, вон те двое у окна как-то нехорошо на неё смотрят. И ржут над чем-то. За столом Марина одна. И вряд ли кто захочет подсесть к человеку с подобной физиономией, да ещё и при наличии на ней такой вот гримасы.

Опрокинула очередную Стало ещё тоскливее. Ровно настолько, что пора крикнуть 'Счёт' . И пойти проветриваться… По всей видимости, до комендатуры.

— Можно к вам присоединиться? — вопрос из-за спины.

Она резко оборачивается. Стоят капитан какой-то и лейтенант, к нему прилагающейся. В петлицах — колесо с крылышками. Снабженцы, мать их. Послать что ли? А вот возьму и пошлю. С полным объяснением маршрута. Я как ни крути, а целый майор, и почти подполковник. Не говоря уж о всём остальном. Она подернула плечами, как чтобы немного распахнулась куртка, и стали видны ордена.

— А пошли бы вы в известном направлении — с почти истеричной интонацией сказала она им.

Капитан зачем-то полез в карман, достал удостоверение и сунул в нос Марине.

Чуть не получив по своему при этом.

Третий отдел безопасности. Наряду с прочим- особо тяжкие преступления военнослужащих. И хмырь этот, оказывается не капитан, а целый подполковник.

— Вам лучше пройти с нами.

Сейчас, так и побегу. Перед другими бойцов невидимого фронта изображайте. А я-то вас как облупленных знаю. В безопасности, если разобраться, только один порядочный человек. Да и тот, если посмотреть, свинья. Надо же, прямо цитата из классика получилась. Впрочем, они вряд ли читали.

Марина влюблено взглянула на бутылку. Пустая она только наполовину.

— Вот это допью — и погуляем.

Она демонстративно наполняет рюмку. Придурки, не знают что ли, я ведь, если только захочу, и вы заместо официантов мне за водкой бегать будете. Да ещё и спляшите что-нибудь. Я и не таких могу по стойке смирно поставить. Забыли, блин, кто Я?

Как правило, субординацию Марина соблюдает строго. Во всяком случае на трезвую голову. Но сейчас в ней говорит пьяная удаль. И хоть на ком хотелось сорвать злость.

Занимайся… коллеги этих двоих делом, было бы куда поменьше смертей.

— Мы здесь по личному распоряжению министра — сказал капитан. Или подполковник. В общем, среднеарифметическое, майор. Прям как я. — Вам, действительно, лучше пройти с нами.

Это аргумент. Стоит прислушаться.

Марина с показным трудом начала выбираться из-за стола. Лейтенант, наоборот за столом устроился.

— За вас заплатят.

С кривой ухмылкой пожала плечами. Пропьём деньги в другом месте.

Разговор продолжили в городской комендатуре. В кабинете начальника, почему-то в поле зрения не наблюдавшегося. Марина недолго думая, устроилась в начальственном кресле и закурила. Ну не любит она таких 'орлов' из безопасности. Не любит и всё тут.

— Вы читали последние газеты?

— Года полтора я не читаю никаких. Берегу остатки душевного здоровья.

Подполковник взглянул на неё с изрядной долей сарказма. То, что Марина гуляет не первый день хорошо заметно.

— Тогда введу вас в курс дела. Парламентское большинство требует расследования и суда над всеми офицерами 46-й дивизии и приданных ей частей.

Это тебе вместо ордена с подполковничьими погонами. Арестантскую робу и миску баланды. Заслужила, блин. Ну, да со справедливостью в этом мире уже давно большие проблемы. А со здравым смыслом и подавно.

— Глупый вопрос: А за что?

— Если с парламентского перевести на человеческий то одним словом сказать можно- Геноцид.

Оригинально аж жуть. И долго интеллигентные дебилы из парламента эту мыслю рожали?

— И что же решено относительно карателей вообще и моей скромной персоны в частности?

— Пока ничего. Требуют ареста ряда офицеров и рядовых. Составленный вами наградной список в полном составе. Особенно настаивают на аресте лица не упомянутого в списке.

''Лицо не упомянутое в списке' — дожила, блин. Хорошо хоть розданные мной медали никто отобрать не сможет. А ордена… Их и в штрафбате заслужить можно. Как правило, посмертно. Что ей теперь в штрафбат собираться?

— Парламентской комиссии сообщено, что все указанные в списке лица задержаны и до завершения расследования будут находиться лагере безопасности N 14.

Марина заржала. Даже согнулась от хохота. Колотит кулаком по столу. Лагерь N 14! В предгорьях! Да под этим обозначением скрывается ни что иное как ведомственный курорт!

Свежий воздух, здоровый климат, минеральные воды, лечебные грязи в конце-концов. Лечат от всего, начиная от рака и заканчивая подтяжкой морщин. Ну Бестия даёт стране угля!!!