— Мы никого вчера не убили?

Лейтенант поднял на слабо замутненный взгляд. Похоже, вчера мозги у него отключились ещё раньше. Однако, за четырнадцать часов не контролируемой работы мозга можно проиграть войну средних размеров. Или, наоборот выиграть.

— Вроде, обошлось без покойников.

— А ты хоть помнишь, что вчера было?

— Нет.

— Я тоже. Может, Сордар помнит?

— Может, и помнит, только мы его всё равно не разбудим. Так что лучше пока пребывать в неведении.

Лейтенант прислушивается.

— А он, похоже, проспался.

Марина тоже навострила уши.

— Там ещё кто-то есть — сказала она машинальным движением расстёгивая кобуру, почему-то теперь болтающуюся на заду.

— Хреново дело — лейтенант явно несколько отрезвел. Он не особо опасался посторонних. Он больше опасался, что может выкинуть излишне нервная сестрёнка вице-адмирала. Некоторые эпизоды вчерашнего дня с трудом, но всплывают в памяти. В наиболее красочных эта, с позволения сказать, принцесса, принимает весьма деятельное участие. А она вон что даёт — чуть что — сразу за пистолет. Да ещё с похмелья. Сказал бы он про некоторых… аристократок.

Он не испытывает ни малейшего почтения к тем кого называли аристократами. Более того, он их откровенно ненавидит. Но уважает Сордара как смелого, честного и мужественного человека. Они немало воевали вместе. И ещё больше вместе пили. А что до политических взглядов — Сордар, с точки зрения лейтенанта, прежде всего честный служака, по мнению которого хорош любой режим, заинтересованный в наличии сильной армии. Но вот его сестрёнка… по происхождению — типичнейшая аристократка, а вот по всему остальному… Восемнадцать лет — и два высших ордена, и слепому видно — их заработали. А манеры… В общем, девчонка из разряда коня на скаку остановит, да и шею ему пожалуй, свернет. Да ещё и в политике разбирается! Да для девиц её круга это практически противоестественно! Впрочем, она и так всем своим видом и поступками прямо демонстрирует, в каких местах она тот социальный слой, из которого произошла, видала. В таких местах друзей обычно видеть не желают.

— Пошли?

— Да.

Но едва они высунулись в коридор, как сразу стало ясно — поводов для волнения нет. Для оптимизма, впрочем, тоже. У входной двери стоит сержант внутренней безопасности, которую давно уже чуть ли не в лицо называют внутренним органом, а деятели вроде Софи даже уточняют каким именно — аппендиксом. Да ещё и больным. Марина и Сордар примерно такого же мнения. Мнение же лейтенанта о организмах цензурными словами непередаваемо. Нецензурными впрочем, тоже. Ну нет просто таких слов в языке.

— Проходите в комнату — говорит сержант приказным казенно-хамским тоном. Он что, не понял, кто перед ним?

В комнате находятся ещё двое 'организмов' , и их начальник в звании майора. Увидев Марину и лейтенанта, он сказал, обращаясь не к ним, а к сидящему в кресле Сордару. Тот по виду больше всего напоминает не выспавшегося медведя. У косолапого тоже примерно такая же рожа, когда разбудили среди зимы, но из берлоги ещё не выгнали. А тут 'будильнички' ещё и непосредственно в берлогу влезли…

— Господин вице-адмирал, можете проводить свою даму…

Договорить не удалось. Сордара словно пружиной выбрасывает из кресла, и пудовый кулак адмирала вступает в непосредственное соприкосновение с лицом сотрудника внутренних органов.

— Свинья!!! - взревел Сордар при этом.

Грохот падающего тела.

— Перелом основания черепа. Летальный исход — решил поупражняться в похмельном остроумии лейтенант.

— Нокаут — флегматично констатирует Марина.

Ещё примерно через полчаса, когда майора привели в чувство, Сордар перед ним извинился, а затем майор извинялся перед Мариной, за то, что не узнал их высочество, перешли, наконец, к делу.

— Собственно говоря, ваше высочество, я послан с поручением пригласить вас к их величеству, как сказано для очень серьёзного разговора. Ещё раз приношу свои извинения за мою ошибку.

— Бывает — скучным тоном сказало их высочество, попивая пиво из банки. Любимая марка светлого. Настроение плавно приблизилось к состоянию благодушного. Пивко холодненькое. Хоть в чём-то повезло. Аж герб на банке красуется. Поставщик двора Его Императорского величества. А вот интересно, самолёты зачастую из дерева делают, а на пивные банки алюминий или из чего их там делают почему-то находится… Или это поставщиков интересы важнее интересов Министерства Авиации? Ну, да у нас ещё и не такое бывает. И как говорится, кто виноват?

За пивом по её приказанию, и к плохо скрываемой радости Сордара и лейтенанта, бегал сержант этих самых органов. И когда она отдала этот приказ, то мягко говоря, обалдели, все присутствующие — Ну, на такие просьбы грех отвечать отказом. Сейчас это допью, — она взболтнула банку — и поедем.

— И я заодно — сказал Сордар

Майор взглянул на Марину.

— Не возражаю.

Такое поведение Марины объясняется очень просто: Согласно всем писанным и несписанным законам, второй по значимости титул в стране, после императора, имеет тот человека, (не обязательно члена императорского дома) кто носит титул Младшего Еггта. Правда, титул совершенно не обязательно должен подкрепляться какой-либо значимой должностью. Различные феодальные и придворные чины в стране уже давно жаловались просто за какие-нибудь значимые достижения. Реального содержания в них уже практически нет. Но титул Младшего Еггта, наверное, единственное исключение. И именно Младшим Еггтом и является Марина. Когда-то очень давно несколько Младших Еггтов были правителями государства, ставшего впоследствии ядром грэдской империи.

И по сегодняшний день Еггты считаются самой знатной фамилией империи. Вот только, по мнению Марины, все прочие Еггты, за исключением разве что Софи мало отличаются от табуреток по своим качествам. К тому же, на табуретках можно по крайней мере, сидеть. А вот для чего можно использовать прочих Еггтов, остается почти государственной тайной. Лично Марина, будь на то её воля, использовала бы всю аристократию в одном, идеально подходящем для неё месте — на лесоповале. Или при копании какого-нибудь канала. С прочих Еггтов и начала бы.

Миррены серьёзнее грэдов относятся к пожалованию дворянства. Хотя и у них титулы не играли особой роли, жаловали их только за военные или административные заслуги, обычно лицам, имеющим высокое звание или чин.

У грэдов право на титул дает награждение многими орденами. И не только.

Дворянство щедро раздается известным писателям, певцам, артистам да и прочим людям искусства. А моральный облик этих деятелей таков, что далеко не монахиня старшая дочь императора Софи характеризует их одним словом — извращенцы. И никогда не появляется на церемониях пожалования дворянства. Особенно высшего. Из принципа.

А эти самые новые дворяне страшно гордятся. И всячески стараются продемонстрировать внешние проявления своего статуса. Доходит до анекдотов: дорогие автомобили с нарисованными на дверцах гербами приобщенных к дворянству.

Правда, до умных людей всё-таки доходит, что вот так, жалуя дворянство направо и налево, император попросту издевается над порядком разложившимся институтом. Но есть разница между умением видеть необходимость перемен. И желанием их осуществлять. Да и умные люди, как обычно в меньшинстве.

Император же пока только шуточки шутит. Коня консулом вот только ещё не назначил. И право же, лошадь оказалась бы более достойной личностью, чем иные парламентарии и министры с губернаторами.

По крайней мере, большая любительница непарламентских выражений Марина именно так и думает. Да ещё припоминает, что любитель лошадей консульского сана кончил не очень хорошо. Дошутился.

Выходя на улицу, Марина поинтересовалась.

— Слушай, ты не помнишь, кто из нас троих вчера машину парковал?

Сордар некоторое время заинтересованно обозревает 'танкодром' , а потом изрекает.

— Исходя из того, что я чётко помню, как лейтенант всю дорогу отбирал у тебя пистолет, то, по всей видимости, мое высочество.