Вайгар на секунду сосредоточился, поднял перед собой руку ладонью вверх и выпустил из нее тонкий поток силы, который моментально связал его с золотыми нитями Нерхаша. Мысленно поднявшись по ним за облака, он вернулся назад с таким количеством энергии, что и его тело, и тело Нерави, сидевшей у него на руках, засветилось белым светом, не в силах вместить в себя все, что он принес. Это было очень эффектно, судя по тому, как замер в изумлении старый Лар, и для любого другого гайра было бы смертельно опасно. Но Вайгар прекрасно знал, что делал. Ни ему, ни его дочери, Нерхаш не причинил ни малейшего вреда.

– Хорошо. - С явной неохотой сказал дед. - Можешь забирать ее каждый день после обеда, а вечером приводить ко мне. Я не собираюсь отказываться от своих обязанностей. А если ты все же захочешь повоевать со мной, то сначала хорошо подумай. То, что ты светишься, как лампочка, мало поможет тебе.

В его речи прозвучало что-то странное. Такое, что Вайгар не смог до конца определить. То ли что-то не так было в интонации, то ли в построении фраз. Но не в привычках Вайгара было слишком зацикливаться на чужих словах, тем более что почувствованная им непонятность едва заметно промелькнула и исчезла, и нечего было ломать над этим голову. Теперь что ему было, чем заняться.

Он нес свою дочь по коридору и был сам не свой от счастья. Нерави, похоже, тоже. Она вцепилась в него так, что потребовались бы усилия, по меньшей мере, десяти нянек, чтобы отодрать ее от него. Изо всех сил она обнимала своими ручонками его за шею, отчего ему было тяжело дышать. Но он не возражал. Напротив, до слез гордился тем, какая сильная растет у него дочь. Она и правда очень подросла за то время, что он ее не видел. Тут было нечему удивляться, ведь все дети растут, но ведь то - чужие дети! А Нерави была его личным чудом и то, что она так сильно выросла, казалось ему чем-то необыкновенным. Она стала еще больше походить на свою мать, и Вайгару иногда становилось от этого не по себе. У него возникло ощущение, что время повернулось вспять, и Кинари превратилась в маленькую девочку, которую он нес на руках по длинному подземному коридору дома Ларов. Правда, стоило ему посмотреть на ауру Нерави, как все сразу становилось на свои места. Его полоумный дед неплохо поработал, это Вайгар вынужден был признать. Его дочь теперь была настоящей Лари, несмотря на свое Тенговское происхождение.

– Пап, а куда мы идем? - Спросила Нерави, решив, наконец, разомкнуть свои удушающие объятия.

– В наш загородный дом. - Ответил Вайгар. - Там Кван. Ты же помнишь Квана?

– Да, помню! - Обрадовалась Нерави. - А Налли мы с собой возьмем?

– А кто это?

– Это моя няня. Налли. Ну, помнишь ее?

Теперь Вайгар вспомнил. Это была та девчонка, которая пыталась соблазнить его.

– Где она?

Нерави ткнула пальчиком, и он послушно свернул в один из коридоров. Уже подходя к комнатам, отведенным его дочери, он понял, почему дед велел приводить ее сюда каждый вечер. Здесь стояла такая защита, какой не могли похвастать и королевские дворцы. Если на Нерхаше и было место, о защиту которого Заргон мог сломать зубы, то оно было именно здесь. Вся ситуация наводила Вайгара на нехорошие мысли. Кинари отправила свою дочь сюда, чтобы защитить ее от Заргона? Он что, угрожал ей? А причина? Ревность? Как Кинари может после этого с ним жить? Вайгар совсем запутался. Действия Кинари после его смерти противоречили всему, что он успел узнать о ней за пять лет знакомства. Мало того, они противоречили ее характеру, противоречили самой ее сути. Что же должно было произойти между ней и Заргоном, что она так изменилась за столь короткое время? Опять заклятие? Вряд ли. Когда он видел ее в последний раз, на ней было дедово кольцо, и Вайгар точно знал, что Заргон ничего не знал об этом. Он сам постарался сделать так, чтобы у выродка не возникло даже мысли о том, что Кинари защищена подобным образом. Значит, заклясть он ее не мог. Что же тогда?

Поток его мыслей прервало то, что они с Нерави подошли к двери, и малышка пожелала самолично постучать в нее. Что и выполнила с огромным энтузиазмом. Через минуту за дверью раздались шаги, и она распахнулась. Возникшая на пороге Налли сначала замерла, закрыв рот ладошкой, а потом с криком бросилась ему на шею.

– Господин Вайгар!

Вайгар обнял ее одной рукой и чуть не сгорел со стыда в ответ на такое проявление чувств. Он видел, что все это время девочка любила и ждала его, а он не только не помог ей избавиться от этого, понадеялся, что само пройдет, но даже толком не поинтересовался, как ее зовут. Впрочем, тогда, в Нарге, он был в таком состоянии, что просто не смог бы убить в ком-то любовь, даже если бы его попросили об этом. И вот к чему привело его мягкосердечие. Ну, ничего, у него есть время, чтобы все исправить.

По-прежнему обнимая одной рукой Налли и не делая никаких попыток объяснить ей происходящее, Вайгар сотворил портал прямо здесь, в подвале. Хотя у Ларов и считалось дурным тоном вешать портал во дворце, в данный момент Вайгару было на это наплевать. Они шагнули в него все вместе и сразу оказались на лужайке перед домом. Отцовские чувства Вайгара неожиданно для него самого вдруг начали проявлять себя самым жестким образом. Почему-то он был уверен, что Нерави все то время, что жила у деда, совершенно не видела свежего воздуха, который, разумеется, был ей совершенно необходим, и потому следовало немедленно исправить такое положение вещей. Благо, что погода на улице была просто прекрасная. Нерави, увидев окружающее ее великолепие, взвизгнула от радости, моментально сползла с папы и понеслась в сад. Вайгар не стал ее задерживать, просто пошел следом, ведя за собой Налли. И спиной чувствовал ее счастье оттого, что он рядом. И опять у него ничего не поднималось, чтобы лишить ее этого богатства. Да и ни один Лар никогда не посмел бы уничтожить такое, даже если ясно, что это не приведет ни к чему хорошему. Вот, если бы перенаправить… Об этом стоило подумать.

Неожиданно, впереди раздался крик Нерави, и Вайгар рванул туда, оставив все свои благие рассуждения на потом. За те две секунды, что он несся на крик, он испытал такой ужас, какого ему не довелось испытывать никогда. Правду говорят, что начинаешь по-настоящему любить своего ребенка только тогда, когда возникает опасность его потерять. К счастью для Нерави никакой опасности не было, она просто наткнулась на пасущегося в саду Ёжика, о котором ее папа благополучно забыл. Надо сказать, что ее крика Ёжик испугался ничуть не меньше и шарахнулся в сторону кустов со всей возможной скоростью. Впрочем, оправившись от первого испуга, Нерави поняла, что Ёжик совсем не страшный, а наоборот, очень даже интересный. Любопытство сильно толкнуло ее в спину, и она, возбужденно блестя синими глазками, направилась к нему.