Незаметно для себя он задремал и проснулся оттого, что его прелестная жена, улыбаясь, нежно погладила его по щеке. От ее прикосновения кровь сразу вспыхнула, и он почувствовал себя стариком Ценгом, которые, как поговаривали на Нерхаше, могли жить в огне, как саламандры. К сожалению, он не был саламандрой, и долго такого огня выносить не мог. Поэтому он, минуя все разговоры и почти минуя предварительные ласки, набросился на жену, которая, к счастью, не возражала против такого грубого обращения.

Когда все закончилось, он еще долго не мог успокоиться, целовал ее куда попало, и не мог надышаться запахом ее волос. Этот запах, в котором еще сохранился сильный привкус гари, и привел его в чувство. Он перестал ее целовать и слегка отодвинул от себя, потому что не всегда мог контролировать свои эмоции, если чувствовал прикосновение ее гладкой, как йасиарский шелк, кожи.

– Вы ничего не желаете рассказать мне, дорогая Кинари? - Любезным тоном, призванным дать ей понять, что он не шутит, осведомился Вайгар.

К его удивлению, она улыбнулась, потом вздохнула и сняла с пальца одно из колец. Ее аура тут же вспыхнула ярким светом, заставив природного Лара слегка зажмуриться от неожиданности. Секундой позже он впился в нее глазами, не вполне веря самому себе, и пытаясь как можно дольше насладиться редким зрелищем. По отношению к нему там горела и переливалась самая настоящая любовь, и за одну возможность видеть это он с легкостью отдал бы жизнь. К сожалению, Кинари опять надела кольцо, и ее аура закуталась в туман. Вайгар запротестовал:

– Не надо, сними, я хочу посмотреть!

– Но тогда я не буду тебя видеть! - Сказала Кинари, и после этих слов мысли Вайгара сделали какой-то немыслимый кувырок.

– Что? - Только и смог выдавить он из себя.

Она сняла и протянула ему кольцо.

– Я не вру. - Он и так знал, что она не врет. - Это сделал ваш старейший. Вернее, я дала ему кольцо, а он только дунул в него, и после этого я получила возможность видеть, как Лар. А также защиту. И, ты знаешь, за то, что он сделал для меня, я готова всю оставшуюся жизнь приносить ему тапочки. В зубах.

Образ Кинари с тапочками в зубах не очень вдохновил Вайгара, и он пробормотал:

– Вот старый козел! - Не зная, восхищаться ему своим предком, или прибить его при первой возможности.

Он повернулся к Кинари и пристально посмотрел на нее.

– Так значит, ты можешь теперь меня видеть, моя дорогая Кинари?

Он специально задал вопрос так, что прежняя Кинари непременно скрутилась бы в морской узел от ужаса, но на нынешнюю Кинари его тон не произвел никакого впечатления. В ее ауре не возникло никакого намека на страх, только любовь и доверие. Это было отрадно само по себе, сердце Вайгара радовалось и стучало, как безумное, но его интуиция ощетинивалась дурными предчувствиями. С такими возможностями Кинари ни за что не согласится сидеть дома и рожать ему детей.

Сама Кинари думала в этот момент о другом.

– Вайгар, можно я задам тебе глупый бабский вопрос? - Чуть смущенно спросила она.

Он пожал плечами.

– Спрашивай.

– Когда ты полюбил меня? Мы же мало виделись, и я всегда вела себя так, что меня не то, что полюбить…

Он усмехнулся, притянул ее к себе и запустил пальцы в роскошные черные волосы. Ему так давно хотелось это сделать.

– Я понял, что влип, сразу, как только увидел тебя! И то, как ты вела себя, не имело никакого значения.

– Но почему же ты не попытался как-нибудь… Может, я бы и смогла что-нибудь почувствовать. - Ее лицо жалобно искривилось.

– Я боялся. - Мрачно буркнул он.

– Чего? - Она удивленно вскинула брови.

– Ты бы использовала меня по полной программе, а я не смог бы тебе отказать.

Кинари возмущенно уставилась на него.

– С чего ты взял, что я стала бы использовать тебя? Я бы никогда не… - И вдруг она осеклась, неожиданно поняв, что он прав.

Он насмешливо следил за ней.

– О, да! Ты бы делала это только из самых высоких побуждений и исключительно на благо родной Нарги! Кинари, мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

Она уже поняла.

– Ждать того, что я приду сама и попрошу о помощи.

– Это было неизбежно. Я же Лар, рано или поздно у тебя бы возникла необходимость во мне.

– Ты умный. - Чуть усмехнувшись, констатировала она.

– Я дурак. - Сказал Вайгар, снова прижимая ее к себе. - Но откровенность за откровенность. А когда ты полюбила меня? - Ему самому показалось, что эти слова прозвучали дико.

Но Кинари улыбнулась на них.

– Когда увидела, как ты флиртуешь со своей сестрой. Хотя, наверное, раньше, просто заклятие не давало мне этого почувствовать. Твой дед его снял, но ты, наверное, это уже понял.

– Да. - О заклятиях он хотел поговорить потом. - Ты что, ревновала меня к Агави? Ты же должна была видеть, что между нами все кончено!

– Ну, кончено, не кончено, все равно! - Кинари решила пока не рассказывать о том, что Агави все еще его любит. - А почему ты так испугался за меня, когда я ей не понравилась?

– А ты что, не поняла? Она такие проклятия умеет накидывать, замучаешься снимать. Как ты могла этого не заметить?

– Вайгар, я же не Лари! Я вижу, но я не понимаю и половины того, что вижу! А может, и больше.

– Да я удивляюсь, что ты вообще что-то понимаешь! Как он вообще все это сделал? - Вайгар недоуменно крутил в пальцах это чертово кольцо. - Ладно, - сказал он, возвращая его Кинари и, как будто смирившись, что это выше его понимания, - потом разберемся. Только не надевай пока. Рассказывай!

Кинари не надо было объяснять, что именно ей нужно рассказывать, и она начала сначала, то есть с того момента, когда украли старое оружие.

– Ты знаешь, мы с Намини сразу поняли, кто это сделал. Они сильно наследили, и доказательств у нас было предостаточно.

– А почему не объявили?

Она пожала плечиками.

– Решили извлечь максимальную выгоду.

– Ну, разумеется.

– Не иронизируй, пожалуйста! Я знаю, что Лары никогда не вмешивались в политику. Вы убеждаете всех, что выше этого, но я-то теперь точно знаю, что вам просто скучно этим заниматься!

Вайгар засмеялся над ее возмущением. Она была права на их счет.

– Ну, так вот. Мы поняли, что происходит, уже давно, но сделать что-то с этим было сложно, и, если бы не твой дед, у меня бы ничего не вышло.