Рукава, естественно, пришлось привычно засучить, сзади почти шлейфом волочился подол, но обладательница сего одеяния бодро зашлёпала в ту сторону, где служанка уже всё приготовила для утреннего омовения. Кстати, обычай этот поначалу показался здешним какой-то варварски роскошной дикостью. Но всё же, первыми его оценили по достоинству молодые дамочки, отнюдь не просто спавшие в своих постелях. Следом и их кавалеры, несомненно признавшие порцию свежести и бодрости — естественно, они предпочитали воду похолоднее.

И теперь, по слухам, новая мода распространялась по королевству со скоростью вирусной инфекции, тем более что госпожой Императриссой оказалась воспринята не только с одобрением, но и всемерной поддержкой.

Ухх! Женька счастливо засмеялась, когда две служанки под руководством Хуаниты напоследок проворно окатили её почти ледяной водой и принялись энергично растирать чуть жестковатыми, слегка напоминающими махровые полотенцами. По всему телу словно потёк огонь, оно всё загорелось и вскипело крохотными иголочками радости…

— Вы умеете молиться, девчонки? — неожиданно дяже для самой себя поинтересовалась Женька, быстро облачаясь в подаваемые лично Хуанитой (это она не доверяла никому) одежды.

Девицы осторожно переглянулись и ещё более осторожно кивнули. Оказалось, что Хуанита и вон та чернявая посещают храм Солнца, а белявая предпочитает затесавшийся среди прочих алтарь вполне эльфячьей Эллуны.

— Мы сегодня отправляемся мстить оркам в их собственный мир. Помолитесь за меня и мою душу, девоньки, — непритворно мягко попросила Женька.

Как ни крути, а совесть легонько обреталась не на месте. Что такое означает залить огнём огромный город, в котором живут далеко не одни воины или шаманы, Женька вполне себе представляла. Уж то своё впечатление, когда впервые, ещё в потрёпанной "Детской энциклопедии" прочла про Хиросиму и Нагасаки, она помнила до сих пор. Равно как и виденный на скольки-то летие тех событий документальный фильм. И всё же, ответить самой себе на вопрос — стоит ли брать на душу такой грех — она так и не смогла…

Обе девицы молча упали на колени и просто приложились к ручке госпожи (ещё один обычай, к которому Женька до сих пор привыкнуть не могла! Ну ладно ещё, когда мужчинки), а Хуанита, чьи чёрные глаза сощурились от ненависти, быстренько сотворила над нею отгоняющий зло знак.

— Пусть рыдают не только наши вдовы и наши сироты, госпожа, — голос служанки оказался едва слышен, а в глазах отчётливо замерцало пламя. — Орки должны и сами познать тот ветер, что принесли на наши земли…

И вот с таким едва не заставляющим передёрнуться от омерзения напутствием Женька наконец добралась до столика с лёгким завтраком. Хотя, по здешним меркам, это более походило на хороший обед. Но хорошему Воину еда не в убыток — тем более, что маменька Наталья Сергеевна со смехом как-то заметила, что дочь её как ест, так и работает.

Когда воздушный омлет с нежнейшей ветчиной отправились по своему назначению, равно как и до лёгкого хруста прожаренные гренки, а следом был оказан достойный приём высокому бокалу апельсинового сока — вот именно в тот момент в покои Женьки ввалился Вовка… вернее, сейчас Маршал собственной персоной, но весь какой-то чуть взъерошенный.

Братец беззастенчиво выпроводил служанок, напоследок хлопнув по попке скромницу Хуаниту (ох надерут кому-то чуб!) и даже схрумкал последний, сиротливо и огорчённо остававшийся на тарелке тост.

— Всё готово, драконы ждут в ущелье за городской стеной, — сообщил братец. Чуть подумал, и тоже угостился апельсиновым соком.

Женька мысленно согласилась, что пугать таким дивом горожан вряд ли стоит, а то и запашок нехороший по Иммельхорну потечь может. Затем она придала своей мордашке самое внимательное выражение, когда брат принялся вещать опять. Оказывается, драконы отправляются с одним наездником на спине каждый — и только сейчас она узнала причину столь заметной нервности брата.

— Матушка летит тоже, и отговорить её не удастся, — невесело признал Вовка и вдруг поинтересовался — нет ли у Женьки сигарет?

Волнуется за мать, ясное дело! Женька и сама призадумалась, оделив брата завалявшейся среди барахла пачкой Кэмела. Если маменька чего удумала, своротить её с пути мог бы только цунами или ураган не ниже третьего класса. С другой стороны, сильная целительница вполне может пригодиться… да и Наталья Сергеевна что-то уж очень близко приняла к сердцу это королевство с его бедами.

Брат слушал сестру молча, лишь неумело пускал дымок и щурился одним глазом.

— Ладно. Я уважаю решение мамы и поддержу его, если эльфячьи доспехи сегодня наденет она, — он скривился, с недоумением глянув на окурок в своих пальцах (это что ещё за чадящая мерзость?) и утопил его в бокале.

Женька хоть и насторожилась по поводу кое-каких недомолвок, но виду не подала. Зато идею брата поддержала целиком. Хочется маменьке внести вклад в разгром злодеев — осуждать за то грех. Напоследок она чуть смущённо вытерпела, пока Вовка с понимающей усмешкой выбрал из разметавшихся по постели роз одну, быстро почикал что надо кинжалом — и пристроил цветок среди лохм сестры.

— Отпад, умереть-не встать, — с улыбкой одобрила Женька свой прикид в зеркале.

Тем более, что роза оказалась укреплена не банальной заколкой, а прикосновением волшебной палочки с имевшимся на той соответствующим заклятьем. Кстати, этих полезных инструментов во дворце и городе имелось превеликое множество и на самые разные лады. Поговаривали даже, что большую часть своих доходов Сью и негодник Тимка имеют как раз с производства вот таких полезных палочек, шкатулок, печатей-замочков и прочих штучек. Женька обняла брата и осторожно чмокнула в щёку.

И уже выходя вслед за ним, мимолётно усмехнулась, бросив взгляд назад. На постели, среди россыпи живописно разворошенных роз возлежала Рысь с парой усердно пьющих её пушистых комочков — и сосредоточенно вылизывала лапу.

Экий сюр, право!

Холодное, сырое и туманное утро — других эпитетов осматривавшаяся вокруг Женька просто не нашла. Но всё же, его оказалось недостаточно, чтобы наградить брата и сестру Суворовых пессимизмом или хотя бы унынием. Ну маловато этого для столь жизнелюбивых натур!

Никого из королевской семьи рядом не оказалось. Однако не успела Женька озвучить свой по этому поводу вопрос, как братец посоветовал ничему не удивляться и вообще помалкивать — и запрыгнул в седло своего могучего и уже нервно приплясывающего жеребца.

Что ж, совет хорош. Причём, хорош почти в любой ситуации, потому Женька без особого внутреннего сопротивления последовала ему — равно как и последовала на своём вороном коньке за братом. Оба коня словно чувствовали уже охватившее всадников возбуждение. Хоть и тщательно скрываемое, сдерживаемое до поры, а всё же. Животина умная, её обмануть трудно…

Несколько минут безумной скачки по изломанным улицам ещё только просыпающегося города Женьку не столько утомили, сколь порадовали. Нестись в густом сером тумане, представляя впереди если не стену, то дерево — это занятьице никак не для слабонервных. И всё же, седоки доверились своим подкованным мощнейшей магией коням, и те не подкачали. Чем уж там коняшки угадывали путь (ну не по эху же?), так и осталось тайной — но к городским воротам оба всадника вылетели целыми и ничуть не расплющенными о какое-либо препятствие.

Выяснилось, что тут их уже ждали. Одна створка ворот оказалась приоткрыта, офицер и десяток его мордоворотов отсалютовали маленькой, пронёсшейся мимо них кавалькаде — и тут же люди, ворота, да и весь град Иммельхорн растаяли позади в тумане.

Куда тут можно скакать, Женька себе решительно не представляла. На пробу она вытянула вперёд руку и, к своему ужасу, вместо ладони с пальцами увидела лишь смутное, скорее угадываемое, пятно. И всё же, братец впереди мчался не хуже как на гонках формулы-один, и всё что оставалось, так это не отставать от задорно цокавшего впереди королевского марша.

Тоже мне, Шумахер долбаный… Женька насторожилась, когда презвон впереди метнулся влево и затих, обратившись лишь в глухой топот по подлеску или чуток раскисшей просёлочной дороге. Сильнее запахло сыростью, отчего-то грибами и землёй. А ещё прелыми листьями и дымком — всеми теми мягкими ароматами, которые каждый помнит по осени. Однако, не успела Женька даже дёрнуть поводья, как умный коник тоже свернул влево и даже чуть наддал ходу.