«Преступный синдикат» усовершенствовал также методы рэкета, еще раньше практиковавшегося мафией, а теперь охватившего самые различные области жизни американского общества: от уличной проституции и содержания притонов до производства кинофильмов на голливудских киностудиях. Следует отметить, что с самого начала он распространялся и на законную, и на незаконную деятельность: иначе говоря гангстеры требовали уплаты им «взносов» и теми, кто занимался ремеслом или торговлей, и теми, кто сам извлекал доходы из деятельности, запрещенной законом. Внимание читателя привлекут страницы книги, на которых говорится о рэкете американского профсоюзного движения, принявшего самые разнообразные формы и направленного не только против рядовых членов профсоюзов или честных вожаков рабочего класса, но, когда это выгодно, и против предпринимателей, а порою, как убедится читатель, способного воздействовать даже на представителей власти. Однако в книге не нашло отражения такое чрезвычайно важное явление, наложившее свой отпечаток на политическую жизнь в США, как использование американскими монополиями гангстерских банд для борьбы с рабочим движением. Между тем, как справедливо отмечал видный советский исследователь правовых проблем США профессор Б. С. Никифоров, сколь бы ни было велико значение «сухого закона» в развитии организованной преступности в США, в действительности она возникла еще раньше, и прежде всего с помощью самих американских монополий. Уже в конце XIX – начале XX веков, и особенно в период первой мировой войны, американские капиталисты начали прибегать к услугам наемных бандитов с целью срыва забастовок трудящихся, безжалостных расправ с рабочими, открытого шантажа, избиений и даже убийств активистов рабочего движения. Вот что писал об этом американский криминолог Ф. Танненбаум: «Важным (быть может, наиболее важным) источником в самом реальном смысле этого слова и питательной средой для возникновения банд и появления рэкетиров и преступных организаций всякого рода явилась острая, не останавливающаяся перед насилием борьба между трудом и капиталом в Соединенных Штатах. В результате конфликтов между предпринимателями и рабочими насилие стало постоянным средством решения противоречий, а неизменным спутником этой борьбы явились вооруженные банды гангстеров…».[9]

Хотя использование преступников для борьбы с рабочими, отстаивающими свои права и интересы, уже Широко вошло в американскую практику в период развертывания деятельности «Преступного синдиката», однако в книге Шарлье и Марсилли лишь вскользь говорится об этой стороне деятельности организованных преступников в США и совсем не упоминается об их связи с рядом корпораций, на предприятиях которых наемные бандиты обеспечивали «порядок». Между тем многочисленные факты такого рода преступных связей были с несомненностью установлены в ходе работы возглавляемой сенатором Кефовером «Специальной комиссии по расследованию организованной преступности».

Значительная часть книги Шарлье и Марсилли посвящена описанию попыток, большей частью безуспешных, добиться привлечения к уголовной ответственности и наказания членов «Преступного синдиката». В этой связи следует хотя бы кратко охарактеризовать некоторые особенности правовой системы США, существенные для правильного понимания описываемых в книге событий.

В каждом из американских штатов – в настоящее время их 50 – действует свой свод законов, свои уголовный и уголовно-процессуальный кодексы, весьма существенно отличающиеся от законодательства других штатов. Что касается федеральных законов, то применительно к вопросам уголовной ответственности они провозглашают либо самые общие принципы, либо определяют ответственность за конкретные виды преступлений, но, как правило, лишь в случаях, когда совершение преступного деяния сопряжено с пересечением границы между штатами (например, при торговле наркотиками, сбыте похищенных автомобилей и т. п.).

Точно так же и система правоохранительных органов в США характеризуется наличием многочисленных разнородных, параллельных по своим функциям и часто не связанных между собою звеньев как в отдельных штатах, так и на общефедеральном уровне. Полиция в США, например, отнюдь не представляет собою какой-либо единой или сколько-нибудь централизованной организации. Напротив, даже на одном только федеральном уровне насчитывается около 50 независимых друг от друга органов, осуществляющих функции расследования по делам о тех или иных преступлениях.[10] К их числу относится и Федеральное бюро расследований, и различные службы, призванные вести борьбу с незаконной иммиграцией, торговлей наркотиками, с нарушениями налогового законодательства и т. п. Что касается отдельных штатов, то в каждом из них действует не только полиция штата, подчиненная его губернатору, но и полицейские службы графств, городов, поселков и т. п., подчиненные местным властям. В настоящей книге можно найти примеры того, как подобная «система», если ее так можно назвать, устройства полицейской службы облегчает деятельность организованных преступников.

Наиболее часто в книге упоминаются представители государственной атторнейской службы, возглавляющие борьбу с преступностью в рамках органов американской юстиции. В Соединенных Штатах имеется генеральный атторней (он же – министр юстиции США) и федеральные атторнеи, представляющие его в каждом из 94 округов федеральной судебной системы и вместе с тем обладающие известной самостоятельностью. Наряду с ними и совершенно независимо от них действуют генеральные атторнеи каждого штата, а также местные окружные атторнеи, которые в свою очередь действуют уже совершенно независимо от генерального атторнея штата и не подчинены ему. Все они вправе от имени государства возбуждать и расследовать уголовные дела и поддерживать обвинение в суде. Вместе с тем «американские атторнеи – активные политические фигуры, добивающиеся своих постов с помощью избирательных кампаний, предвыборных собраний, маневров с избирателями и союзов с партийными боссами. Даже в тех случаях, когда атторнейская должность замещается назначением, выбор делается исходя из соображений узкопартийной выгоды»[11] К чему приводят на практике подобные принципы замещения должностей в атторнейской службе США, читатель наглядно убедится, знакомясь со взлетами и падениями, которыми отмечена карьера двух, пожалуй, наиболее известных американских государственных атторнеев 30-х годов – Томаса Дьюи и О'Двайера.

Что же касается американских судей, то они также занимают свои должности или в результате выборов, или по назначению, но в любом случае, как правило, находятся в весьма сильной зависимости от той из буржуазных партий, которая обеспечила либо их победу на выборах, либо назначение на эту должность.[12] Известно немало примеров того, что на должности судьи в США нередко оказываются люди, сильно скомпрометировавшие себя связями с гангстерами. В книге Шарлье и Марсилли мы находим тому убедительные подтверждения.

У читателей, возможно, вызовет удивление, почему лица, доставленные в суд по обвинению в тяжких преступлениях, как правило, чаще всего до судебного разбирательства оказываются не под стражей, а на свободе. Дело в том, что американское законодательство предусматривает широчайшие возможности освобождения обвиняемого до судебного разбирательства под залог, сумма которого устанавливается судом. (В книге упоминаются самые различные суммы залога, от смехотворно, по выражению авторов, низких до одного миллиона долларов.) Вопрос об освобождении под залог судья вправе решать по своему собственному усмотрению. В результате в американских условиях сложилась устойчивая практика: бедняки месяцами ожидают судебного разбирательства в тюрьме, поскольку суды перегружены делами, а опасные преступники, принадлежащие к подобным «синдикату» объединениям, очень часто оказываются на свободе, что позволяет им совершать новые преступления, и прежде всего запугивать или даже «ликвидировать» свидетелей по тому делу, в ожидании разбирательства которого они выпущены на свободу. По данным последних обследований свыше 10 процентов лиц, отпущенных под залог, совершают в ожидании суда новые преступления, а число прекращенных из-за неявки запуганных свидетелей в суд дел порою достигает 40 процентов от первоначально назначенных к рассмотрению.[13] Характерно, что в ходе слушаний в сенатской комиссии конгресса США вопроса об «организованной преступности и применении насилия» в мае 1980 года отмечалось, что система освобождения под залог опасных преступников превращает борьбу с организованной преступностью попросту в насмешку[14] В книге Шарлье и Марсилли несколько раз упоминается Большое жюри. Этот орган существует не во всех, а лишь в некоторых штатах и состоит из различного числа граждан (от 6 до 23), назначаемых в его состав на несколько месяцев. Большое жюри рассматривает заключения специально назначенного лица – коронера о причинах смерти в «подозрительных» случаях (самоубийство, убийство, естественная смерть и т. п.) и выносит свое окончательное суждение по этому вопросу. В его компетенцию входит и решение вопроса о том, имеется ли достаточно доказательств для предания обвиняемого суду.