Зто была Крошка, и выглядела она страшно сердитой. Ее аэролимузин приземлился, должно быть, позади дворца, рядом с машиной Мэдисона, потому что он не слыхал звука двигателей. Крошка стаскивала с рук черные перчатки, и ей, суетясь, помогали две девушки.

Тут располагалась ее передняя для верхней одежды.

– О, Крошка, ты здорово поработала! - похвалил ее Мэдисон. - Обустроить это место, так вышколить офицеров - ты просто совершила сверхчеловеческий подвиг! Посмотри-ка сюда: вот они, первые плоды победы!

Он сунул ей под нос книжку с газетными вырезками. Она отмахнулась от служанки, пытавшейся причесать ее и перевязать заново "хвостик", и взяла книгу. Заглянула внутрь.

– Что-то я не вижу тут ничего о Грисе.

– Нет-нет. Это только показывает нарождение власти прессы. Именно сейчас они хвастливо превозносят психиатрию. Разве не чудо? Тут кое-что из первых полос! Такого в истории Волтара еще не бывало! Чтобы что-то влияло на их прессу…

– Слушай, дядя, я помогаю тебе только по одной причине. Забудь о своих болячках! Мне нужно, чтобы Грис лежал там на подставке распростертым и чтоб каждый день часами напролет не умолкали его крики. Я придумала кое-что почище, чем в квартире у Щипли. И пока летела сюда из Дворцового города, все обдумывала новые пытки! Ух, как же я зла!

– Крошка, - встревоженно проговорил Мэдисон, прекрасно сознавая, что не Грис, а он сам может оказаться на том каменном блоке в темнице, - ну что такое случилось?

– Этот мерзавец погубил жизнь Тик-Така, вот что случилось.

– Тик-Така? Но как?

– Этот (…) Грис просто достал его и долбанул!

– Что? Грис сбежал?

– Ну уж настолько ему еще не подфартило, хотя, может, тогда я бы его выследила и сцапала. Он все еще сидит в этой паршивой королевской тюряге и прячется от нас. И на (…) все, что ты пока сделал, чтобы вытащить его оттуда и запрятать в мое подземелье. Пусть Тик-Так скажет тебе, если сможет говорить.

Она повернулась, и по ее знаку один из часовых убежал. Крошка возбужденно прошлась по богато украшенной передней. От ее злости и отчаяния на Мэдисона повеяло серьезной угрозой.

В дверях что-то стукнуло, и двое мужчин в белых халатах внесли носилки. Рядом с ними шла одна из девушек Крошки, привезенная ею из Дворцового города: она вытирала лоб распростертого на носилках Тик-Така.

Он лежал пепельно-бледный, словно покойник. Мужчины опустили носилки на софу, и служанка заботливо промокнула губкой бесчувственное лицо.

Крошка оттолкнула девушку, склонилась над Тик-Таком и ласково погладила его хорошенькую мордашку. Его макияж уже размазался, он не реагировал.

Крошка повернулась к Мэдисону:

– Я привезла его с собой, поскольку надеялась, что покой пойдет ему на пользу. И еще я хотела, чтобы ты услышал собственными ушами, что за гадина этот Грис. Попробую подышать ему в рот.

Она щелкнула пальцами, и вбежал лакей с серебряным подносом. Из серебряного ящичка, стоявшего на нем, Крошка извлекла "косячок" и прикурила его. Потом опустилась на колени возле Тик-Така, сделала затяжку и выдохнула дым мальчишке в рот.

Тик-Так закашлялся. Крошка сделала еще одну затяжку, раздвинула его губы своим язычком и снова выдохнула.

У мальчишки перехватило дыхание, и он сел. Увидев Крошку, он обнял ее одной рукой и заплакал.

Крошка отстранила его и заставила затянуться "косячком". На этот раз затяжка получилась глубокой, и вместе с кашлем и рыданиями из его груди вырывался дым.

Крошка заставила его курнуть снова, и после этого он стал поспокойнее.

– О, Крошка, милая Крошка, - завелся Тик-Так, - жизнь моя подошла к концу. Прижми меня к себе покрепче, чтобы я, добрая моя Крошка, мог умереть в твоих руках.

– Тише, Тик-Такчик, ты проживешь еще долго-долго, чтобы еще много мужичков тебя (…). Мы доберемся до этого (…) Гриса. Я тебе даже покажу подземелье, где его будут пытать. А теперь расскажи-ка вот этому человеку то, что ты рассказывал мне, и пусть он уносит отсюда свою (…) и начинает работать так, как обещал!

– Это так мучительно, - простонал Тик-Так, и Крошке пришлось еще раз поднести к его губам "косячок".

Наконец мальчишка заговорил, то и дело прерывая свой рассказ. Грис вынудил его и Милашку стать курьерами и доносчиками, пользуясь механизмом, известным как "волшебная" почта. Каждые три месяца, отправляя почтовую карточку, они поддерживали заведенный порядок. Но по некоторой причине график "Бликсо" сдвинули вперед, и хотя Тик-Так послал последнюю полученную на Земле карточку точно, как ему казалось, в срок, она запоздала.

Заведенный порядок был нарушен. Начальник "службы ножа" на Мистине получил ее. Вследствие внутренних задержек между планетами Конфедерации Тик-Така информировали только сейчас.

Его мать убили!

Прокричав это, он снова впал в беспамятство, и Крошке пришлось постараться, чтобы вернуть его к жизни. Применив еще раз свой метод марихуанного дыхания "рот в рот", она сказала ему:

– Теперь, Тик-Так, начни с самого начала и расскажи обо всех известных тебе преступлениях, которые совершил Грис.

Мэдисон слушал. Этот педераст знал довольно много. Все это просилось в крупные заголовки. Собственно говоря, Мэдисона Грис интересовал лишь постольку-поскольку, просто благодаря ему можно было приблизиться к Хеллеру. Но, слушая дальше, он все больше пленялся услышанным. Тут пахло материальцем для очень пикантной статеечки!

– Ты говоришь, - прервал он наконец молчание, - он приказал тебе убить старика Ботча и еще двух сотрудников вашей конторы? Значит, и ты становишься замешанным?

– О нет! - закричал Тик-Так. - Я не мог никого убивать. Я Ломбару Хиссту так об этом и заявил. Ботча перевели в другой отдел. Вот тогда Хисст и начал копать под Гриса.

– Ради чего?

Но Тик-Так исчерпал все имеющиеся у него скромные запасы сил и снова бесчувственный повалился на руки Крошки.

– Ну вот, теперь ты услышал, - проговорила Крошка, впившись пылающим взглядом в Мэдисона над головой Тик-Така. - Пусть теперь земля горит у тебя под ногами. Достань мне этого Гриса!

Мэдисон ухмыльнулся. С таким-то материальчиком разве он может дать маху?! Газеты откроют ему двери к Хеллеру - да еще с таким треском!