– А теперь, Солтен, - хмуро сказала графиня Крэк, - без шуточек. Когда закрывается ваша контора?

На горизонте замаячила слабая надежда. Я старался удержать распиравшую меня радость.

– В шесть, - ответил я.

– Значит, на закате солнца, - сказала она. - И там никого не будет?

– Никого. Все сразу же уходят домой.

– Теперь слушайте меня внимательно. Мы отправимся туда, чтобы забрать королевские бумаги. Если вы сделаете хоть шаг в сторону, мы переломаем вам ноги. Поняли?

Я кивнул, стараясь не показаться чересчур счастливым. Пока все шло по моему плану.

В руках у нее был морской электрокортик. Графиня Крэк повесила мне на шею сумку с моими записями - это тоже входило в мои планы.

– Когда мы добудем эти бумаги, - проговорила графиня Крэк, - мы переправим вас в королевскую тюрьму. И помните, я не давала вам слова, что вы попадете туда живым. Цена вашей жизни - интересующие нас документы.

– Вы убьете меня? - спросил я, дрожа всем телом.

– А вы разве не пытались убить Джеттеро? Я все видела, помните. Вы не заслуживаете суда. Итак, вы будете вести себя тихо и помогать нам? Или мне прямо сейчас испытать эффективность этого кортика?

Она нажала на кнопку - послышалось слабое жужжание. Я постарался избавиться от улыбки и в конце концов добился желаемого: лицо мое исказила гримаса страха.

Графиня подтолкнула меня к трапу. Пролетев до земли шесть футов, я оказался в руках двух десантников, которые без церемоний, грубо препроводили меня к аэромобилю.

Водитель тоже оказался в форме десантника, а рядом с ним восседал еще один, незамедлительно направивший на меня пистолет.

Усевшись на заднее сиденье, я оказался зажат с обеих сторон Хеллером и графиней Крэк.

Хеллер помахал рукой Крапу, и мы взмыли в воздух.

В лучах угасающего солнца внизу расстилались волтарианские пейзажи. Миновав главную базу Флота, мы затерялись в воздушном потоке машин. Водитель выдавал нас за десантников Флота, отпущенных в увольнение.

Когда мы приблизились к Правительственному городу, нас едва не смел встречный поток транспорта. Река Уайл обвивалась золотой лентой вокруг прибрежных скал, где тихо разваливались от старости кабинеты 451-го отдела.

Меня начали мучить угрызения совести.

Я находился на грани нервного срыва. Удастся ли мне исполнить задуманное? От этого зависела моя жизнь и, кстати, смерть Хеллера.

Если мой план не сработает, они запрячут меня в королевскую тюрьму. Тюрьма находилась в ведений волтарианского суда, и даже всесильный Ломбар не мог оспорить решения суровых судей. В местных полицейских участках Аппарат имел возможность устраивать побег заключенных после того, как уже состоялся суд, но в королевской тюрьме такой номер бы не прошел. Правосудие там основывалось на строгих принципах, так как в королевскую тюрьму попадали только самые опасные преступники, обвиняемые в совершении преступлений против государства. Если меня посадят туда, никакой Ломбар не сумеет вытащить меня.

Это было очень рискованно.

Меня поддерживала только мысль о том, что Ломбар обязан по достоинству оценить всю глубину опасности, которой я подвергался по его вине.

Мы двигались очень медленно: надо было убедиться, что офис и в самом деле закрыт. Обычно там почти постоянно находился старый Ботч, старший клерк, но его я приказал убить вместе с двумя мастерами по изготовлению фальшивых документов. Поэтому я мог не волноваться, что кто-нибудь явится и застукает нас.

Стало очень темно.

– Похоже, все ушли домой, - сказал водитель.

– Давай, паркуйся, - приказал Хеллер. Водитель занял место между двумя аэромобилями и заглушил двигатель.

Хеллер вышел из машины и огляделся: поблизости никого не оказалось. Дверь здания была заперта. Хеллер порылся в сумке и достал какой-то инструмент. Пройдя вдоль стены, он обнаружил, как я понял, центральный коммуникационный провод.

С помощью двух изолирующих манжет на присосках Хеллер установил несколько приборов рядом с распределительной коробкой, и в районе здания создалось электронное поле, что создало иллюзию непрерывной работы электрической цепи: сигнализация не должна была сработать.

Затем он перерезал провод - теперь в здании не работал ни один телефон.

Беззвучно шевеля губами, я молился всем известным мне богам, чтобы они позволили мне довести дело до конца.

Хеллер повернулся к машине и сказал охранникам, которые уже вытащили меня из машины и теперь стояли, приставив к моей голове пистолеты:

– Это здание офиса, где работал задержанный. Сейчас мы войдем туда, чтобы забрать кое-какие бумаги. Но не исключено, что наш пленник решит воспользоваться оружием. Это территория Аппарата, и он может подумать, что его друзья придут ему на помощь прежде, чем мы отправим его в королевскую тюрьму. При малейшей попытке к бегству - стреляйте.

Хеллер сделал мне знак, и я вставил свое удостоверение в щель замка.

Внутри было очень темно и пахло сыростью и плесенью; всюду царил беспорядок, вызывающий ассоциации с тем состоянием, какое саркастически настроенные граждане называют "пьяным угаром". У меня не было времени хорошо осмотреться: подталкиваемый в спину дулами пистолетов, я прошел по коридору в мой старый кабинет в дальнем конце здания.

Хеллер зажег настольную лампу. Здесь ничего не изменилось: все тот же слой пыли; даже пустая жестянка из-под джолта стояла на том самом месте, где я ее оставил.

О, мой родной кабинет, с которым связано столько горьких воспоминаний; кабинет, где меня терзали ночные кошмары, где я просиживал за работой до раннего утра; кабинет, где в муках рождались гениальные планы, - я нисколько не скучал по нему.

Дверь в мой личный туалет была заперта.

– Ну, где они? - спросила графиня Крэк.

Конечно, никаких дубликатов королевских указов здесь и в помине не было, поэтому я сказал:

– О, только не подумайте, что я не хочу с вами сотрудничать. Я просто пытаюсь вспомнить, какую именно половицу нужно поднять.

Мне, конечно, было все равно, в каком месте разбирать пол: под каждой половицей в этой комнате хранился компромат, собранный мной за все годы службы в Аппарате. Но только так я мог протянуть время.