– Это плохо, - расстроился Хеллер.

– Да, я знаю, - сочувственно произнес Изя. - Но если в жизни не станет неудач, как люди будут знать, что им повезло?

Хеллер взглянул на часы:

– Понедельник, говорите? Значит, еще тринадцать дней. Ну, тогда все еще не так плохо.

– Как по расписанию, мистер Джет.

– Значит, вы отлично со всем справились, - похвалил Изю Хеллер. - Я некоторое время не смогу выходить на связь.

– О, только не это! Неужели я рассердил вас?

– Конечно, нет. Просто есть другие обязанности, которые мне надлежит исполнить.

– А если что-нибудь пойдет не так?

– Мы уже обсудили этот вопрос. У вас имеется Роксентер-младший. И, я уверен, вам под силу провернуть любую финансовую операцию. Вы не сможете одурачить меня ни на минуту, Изя Эпштейн.

– О Господи! - воскликнул Изя в страхе.

– Да, кстати, - сказал Хеллер, - можете ликвидировать наше совместное предприятие.

– О нет! Я определенно рассердил вас чем-то! Вы злитесь на меня!

– Нет, совсем нет!

– Я отказываюсь выполнять вашу последнюю просьбу!

– По крайней мере хоть увольте людей, - сказал Хеллер.

– Они вам понадобятся, когда вы вернетесь! - взвыл Изя. - Они здесь все украсили цветами в честь благополучного возвращения мисс Рады! Не покидайте нас, мистер Джет!

Хеллер, казалось, совсем растрогался. Несколько раз он пытался говорить, но слезы душили его. Наконец он выдавил из себя:

– Я перезвоню позже, Изя, - и выключил аппарат. Поставив видеотелефон на пол, он медленно побрел прочь. Вид у него был очень несчастный.

Фахт-бей, вошедший в ангар из туннеля, заметил настроение Хеллера и направился к нему.

– Вы выглядите неважно, сэр.

– Очень трудно уезжать, - печально проговорил Хеллер. - Но я не могу позволить себе торчать здесь лишние тринадцать дней, если в том нет нужды.

– Это из-за леди, сэр, да? - участливо спросил Фахт-бей. - Кажется, ей не терпится попасть домой, и я ее хорошо понимаю - после того, что ей пришлось здесь пережить.

– Нет, - ответил Хеллер, - не только из-за леди. Моя работа здесь подошла к концу, и я хочу подать рапорт как можно раньше. Его величество и лорды должны знать, что здесь происходит. У меня какое-то предчувствие.

– Совершенно с вами согласен, сэр. Я тоже не раз об этом думал. Линк, начальник ремонтной бригады, только что доложил, что буксир будет готов на закате солнца. Вы сделаете какие-нибудь последние распоряжения?

– Сделаю, - ответил Хеллер. - Начнем с тех грузовых кораблей. - Он махнул рукой в противоположный конец ангара, где у стены на протяжении вот уже многих лет стояли покрытые грязью и пылью три помятых корпуса космических кораблей размером с "Бликсо". - Сегодня утром я залезал внутрь. Конечно, тут понадобится небольшой ремонт, но на них еще можно летать. Нужно привести их в рабочее состояние.

– На это не уйдет много времени, - сказал Фахт-бей.

– Дальше. Все прибывающие корабли необходимо задерживать. Нельзя допустить, чтобы они поднялись в воздух с грузом наркотиков на борту.

Фахт-бей поморщился:

– Но команды будут возмущаться…

– Послушайте, - перебил его Хеллер. - Когда мы прилетим домой, я доложу обо всем его величеству или другим представителям власти и объясню, что я сделал и почему. В данном случае мой доклад - чистейшая формальность: на самом деле никого не интересует, что творится на незавоеванных планетах. Власти всегда поддерживают действия военных инженеров в отношении создаваемых или ликвидируемых баз. В любом случае у вас имеется мой письменный приказ, и я обещаю, что, если что-нибудь пойдет не так, я помогу вам.

– Вашего обещания вполне достаточно, сэр, - ответил Фахт-бей. - Видите ли, мне и многим моим людям просто противно заниматься наркотиками. Вы заметили, что никто из нас к ним не притрагивается? Наркотики - это ужасно!

– Аминь, - сказал Хеллер. - Я имел возможность наблюдать, как они медленно разрушают человеческий организм.

– Вот еще что, - вспомнил Фахт-бей. - Как поступить с преступниками, которым собирались изменить личность?

– Обещание есть обещание, - ответил Хеллер. - Вам не нужны враги. Доведите дело до конца. И впредь заводите только друзей.

– Постараюсь, - пообещал Фахт-бей. - Не могли бы вы подсказать, в каком направлении должна развиваться деятельность базы?

– Приобретайте друзей, - сказал Хеллер. - Подготовьте в короткий срок врачей-специалистов по борьбе с эпидемиями. Пусть Прахд поделится опытом по реабилитации организма после наркотической зависимости. Помогите здешним фермерам переквалифицироваться с мака на какую-нибудь другую, более безобидную сельскохозяйственную культуру.

Фахт-бей рассмеялся:

– Вы хотите сказать, что нам следует организовать фермерскую школу?

– А почему бы и нет? Конечно, у Флота и у его величества найдутся для вас другие задания. Может быть, понадобится, например, срочно эвакуировать жителей из этого района. Как знать? Но лучше не загадывать на будущее.

– Сэр, - сказал Фахт-бей, - мы бы предпочли при первом же удобном случае, хоть сейчас, покинуть это пустынное плато.

– Ну, знаете ли, жизнь - это не карамельки и не розовые мыльные пузыри. Но когда-нибудь вы обязательно попадете домой.

– Спасибо вам, офицер Хеллер. Вы будто вернули нас к жизни. Я и все мои люди будем благословлять вас до конца дней своих.

Меня едва не стошнило, когда я услышал эту восторженную речь. (…) Хеллер! Но если разговор зашел о конце дней, я постараюсь с помощью Батальона Смерти организовать его как можно раньше.

Я начал перебирать в уме все пакости, сделанные Хеллером, - теперь мне придется все начинать с начала. Если даже мы уничтожим сплетенную им мощную паутину, все равно этого будет недостаточно. Да, можно, конечно, разбомбить Охокихоки, Детройт и Эмпайр Стейт Билдинг, но вряд ли это поможет моему горю. Помимо Батальона Смерти я возьму с собой военную эскадрилью Аппарата и с их помощью уничтожу все существующие на Земле военные базы и штаб-квартиры правительства, которые откажутся выбросить белый флаг.

Перед моим мысленным взором появилось лицо Роксентера: вот он, оборванный и несчастный, свернувшийся калачиком на скамейке в аллее среди мусорных корзин; я подхожу к нему, сияющий великолепием военной формы Волтара, в сопровождении криминальных агентов Аппарата и говорю: "Делберт, вы помните меня?" Он тяжело вздыхает, падает ниц и восклицает: "Великий Боже! Инксвитч, мой семейный шпиён!" А я ему в ответ: "Теперь я этим не занимаюсь, Роки, старина. Я вернулся, чтобы снова посадить вас на трон Земли, с которого вы были так несправедливо низвергнуты". А он бормочет слова благодарности; мои помощники приподнимают его голову, чтобы напоить беднягу водой, и перевязывают его раны. Потом, рука об руку, мы идем вперед, не обращая внимания на жалобные стоны искалеченных и умирающих, оставшихся пока в живых подонков после великой бойни, какой еще не знала история человечества. А из сточной канавы, переполненной кровью, подымает руку рыдающая мисс Щипли и говорит мне: "Прости меня, Инксвитч! Прости меня, ибо я усомнилась…"