Два часа! Два часа могут пролететь как две минуты, если я не буду поторапливаться.

Дождь ненадолго перестал. Луна осветила зеленоватым светом все вокруг.

В миле или двух показалась земля. Это был Хиос, греческий остров, лежащий почти напротив Турции.

Я до боли в глазах вглядывался в него. Боже, если бы я только мог добраться до него, то стал бы недосягаем для их грязных лап.

Снова пошел дождь. Но даже мимолетное видение земли было добрым знаком. Я должен действовать.

Действовать!

Мне нужно срочно что-то делать! Тяжелые камни, которыми меня должны были побить за измену, уже летели ко мне. Внезапно я догадался; что камни демонстрантов тоже были посланным мне свыше предупреждением. Это был знак, а я его не понял!

Больше я не допущу такой ошибки!

Тихо, словно кошка, я скользнул вниз. Есть ли у меня время собрать вещи? Запонки, которые Крошка купила для меня в Риме, валялись на полу в туалете. Все, к чему прикасалась эта (…), сулит несчастье. Я шарахнулся от них. Нет, у меня нет времени собирать вещи.

Я схватил первое, что попалось под руку: шорты, пиджак, соломенную шляпу, шлепанцы.

Постой, постой. Надо подойти к сборам здраво. Я не могу бросить радиопередатчик, деньги и паспорта. В корзине валялся один из пакетов, в которые кладут вещи в магазинах. Они непромокаемы. Я засунул туда ценные вещи, завязал пакет и прикрепил к поясу.

Теперь я был готов к плаванию.

Постой, постой. У меня нет оружия. Я открыл шкаф, в который сунул свое оружие, и инстинктивно схватился за ружье самого большого калибра. Потом передумал. Если я начну стрелять в экипаж, то звуки выстрелов разнесутся на несколько миль вокруг. Ружье с глушителем, вот что мне надо. Но в моем распоряжении был только автомат с глушителем старого образца, модель 180. Я купил его у какого-то проходимца в Палермо и только потом обнаружил, что он всего лишь 22-го калибра. Зато это настоящее автоматическое ружье, почти пулемет. Проходимец продал мне все запчасти и запасную ленту патронов. Я в тревоге взглянул на четыре запасных магазина. Патроны есть!

Ружье было разобрано. Трясущимися руками я кое-как его собрал и сверху присоединил плоский магазин с патронами. Потом прикрутил глушитель. Автомат делает 1200 выстрелов в минуту и может уложить кучу народу. Я взял запасные магазины. Нужно было их куда-то положить. Я попытался найти подходящее место. Спасательный жилет! Я торопливо проделал надрез в подкладке, отвернул ее и засунул в дыру магазины.

Потом перекинул автомат через плечо и надел спасательный жилет. Но тут же понял, что сделал глупость. Я снял жилет, высвободил ружье, снова надел жилет и накинул автомат… Все слишком тяжелое! Я пойду ко дну, словно кирпич. Что делать?

И тут я вспомнил про Мэдисона. Я не мог оставить его на борту. Если яхту захватят, об этом напишут в газетах. Его имя может всплыть. Крэк узнает, что он был на борту, найдет его, расспросит, а потом убьет меня! Я не могу оставить его здесь. Ему придется плыть со мной.

Катер. Я должен заставить Биттса дать мне катер! Я помчался в каюту Мэдисона. Тот мирно спал.

Я зажал ему рот, чтобы он не закричал. Мне нужно что-то придумать. Как-то объяснить ему происходящее.

– Мэдисон, - хрипло прошептал я, - не ори. Нам надо срочно бежать, нашим жизням угрожает опасность. Я только что узнал, что мафия подкупила капитана, чтобы он оскопил нас и продал в рабство как евнухов.

Он в ужасе открыл глаза. Этого я и добивался.

– Одевайся! Я хочу захватить катер и добраться до греческого острова. Быстрее! Быстрее!

– Так я и знал, - запричитал Мэдисон. - С самого Палермо он хихикает мне в спину, особенно когда обыгрывает в покер.

– Поторапливайся. Работорговцы сейчас будут здесь.

Он бросился к своим вещам.

– Нет времени на сборы, - прошептал я.

– Но я же не могу уйти голым!

– Тогда одевайся!

– Так я этим и занимаюсь.

– Ты собираешь вещи.

– Мне надо собраться. Нельзя же выступать на пресс-конференциях одетым как дикарь. Даже перед работорговцами.

Я знал, что его не переубедить, и, сняв автомат с предохранителя, встал на страже у двери, в ужасе прислушиваясь, не раздадутся ли на лестнице шаги.

Наконец Мэдисон закончил собираться. Потом взял спортивный костюм и тоже сунул в сумку. Тут он заметил, что на мне спасательный жилет, и достал свой из-под кровати. Затем выглянул в иллюминатор. Было темно, но Мэдисон увидел, что идет дождь, и прихватил из гардероба пару плащей. Одним он замотал вещи, другой надел и сверху нацепил спасательный жилет. Он все еще медлил.

– Не задерживайся, - торопливо зашептал я. - Что ты ищешь?

– Что-нибудь пуленепробиваемое, - ответил Мэдисон.

Я вытолкнул его из дверей. Он метнулся обратно и схватил свои вещи.

Я выпихнул его на верхнюю палубу и прошептал ему на ухо:

– Что бы ни случилось, никуда не уходи.

Шел проливной дождь.

С кошачьей гибкостью, держа автомат наперевес, я вскарабкался на капитанский мостик.

Там никого не оказалось.

Где-то надо мной раздавались голоса.

Сигнальный мостик!

Я взобрался еще по одной лестнице.

Капитан Биттс и два матроса в непромокаемых плащах стояли у основания мачты. Они пытались поднять сигнальные огни на фок-рее.

Сигналы! Они догадались, что я хочу убежать! Сигнальные фонари были привязаны к тросу, который шел наверх. Они хотели подать сигнал на берег!

– Чертов блок, (…), заело, - сказал Биттс одному из матросов. - Попробуй высвободить другой фал. Мы не можем здесь стоять всю ночь без сигнальных огней. - И обратился к другому: - Ты докладывал электрику, что лампы перегорели?

– Он сказал, что это короткое замыкание из-за дождя. Но он не хочет лезть наверх до утра.

– Тогда помоги освободить этот (…) фал! - рявкнул Биттс.

И тут я испортил их приятную беседу.

– Ни с места! - скомандовал я, подняв автомат. - Стойте, где стоите, или я разнесу вас на мелкие кусочки.

– Господи Боже мой! - воскликнул Биттс, уставившись на меня.

– Тебе есть чему удивляться, - холодно заметил я. - Ты и не подозревал, с кем имеешь дело! Спусти катер на воду, или получишь свинцовый заряд в живот. Ты высадишь меня на берег, прямо сейчас! - И я махнул рукой в ту сторону, где видел темные очертания берега.