Все дома по эту сторону холма внезапно зашевелились.

Трицератопсы восстали ото сна, и великая битва началась.

Отец и сын видели, как трицератопс, низко опустив голову, тяжело рванулся вперед и всадил свои острые рога в сонную артерию атакующего тиранозавра. Толстая струя крови ударила фонтаном, как из пожарного шланга. Смертельно раненый хищник отпрянул, взревел, хлестнул длинным хвостом и в гигантском прыжке упал на противника. Он выцарапал трицератопсу глаза одним ударом крючковатых когтей своих недоразвитых передних конечностей.

Три тиранозавра терзали гигантскую тушу трицератопса, лежащую на улице всего в десятке метров от их собственного дома. Острыми, словно бритвы, зубами они вырывали огромные куски мяса из объемистого брюха, уже располосованного когтями кошмарных рептилий. По асфальту текла темная, дымящаяся река крови.

– Папа! – пролепетал сын дрожащим голосом. – Неужели это наш трицератопс?…

– Боюсь, что ты прав, – сухо сказал отец.

Сраженный тиранозавр упал перед самой их калиткой. Отец с сыном провели мимо него свои велосипеды, опасливо наблюдая за злобными, налитыми кровью глазами издыхающего чудовища. Его светлое, теперь беззащитное брюхо судорожно подергивалось.

Бойня продолжалась всю ночь.

Даже за громогласными взрывами веселого хохота, сопровождающими телевизионный конкурс певцов, отец и сын не могли не слышать хриплых победных криков убийц и тоскливого, пронзительного визга умирающих.

К утру уже все было кончено. Везде, насколько можно было увидеть, валялись бесчисленные трупы трицератопсов и тиранозавров. У некоторых еще подергивались кончики хвостов, у других в конвульсиях шевелились выпавшие наружу внутренности.

Почти все тела трицератопсов были жестоко изувечены. Вспоротые, изодранные животы, вскрытые грудные клетки и обглоданные ребра. Массивные костяные ошейники изломаны и разбиты. Но большинство тиранозавров погибли в полной своей красе, лишь с глубокими колотыми ранами в области сонной артерии и желудка.

После этот жуткой битвы обнаружилась горстка живых динозавров, но никто из них не вышел из нее уцелевшим. У выживших просто не осталось сил, чтобы сражаться.

Один тиранозавр, с ненатурально вывернутой и ободранной до мяса ногой, все еще продолжал злобно рвать и громко, торопливо глотать требуху поверженного трицератопса. Подле него валялся труп его боевого товарища, весь в запекшейся крови и с зияющей раной на шее. А всего лишь метрах в пяти от них старый трицератопс, лишившийся в схватке глаза, вяло пощипывал зеленую травку. Из пустой глазницы гиганта обильно сочилась сукровица.

Время от времени неистово жрущий тиранозавр поднимал голову и с горьким упреком взирал (хотя, возможно, это только воображение) на мирно пасущегося трицератопса.

ЕСЛИ ВЫ ЕДИТЕ ЭТУ ДРЯНЬ, ЗАЧЕМ ВЫ НАС УБИВАЕТЕ?

Отец и сын почти услышали могучий скорбный голос, произносящий эти слова.

И здоровый глаз трицератопса, казалось, отвечал на это:

ЕСЛИ У ВАС МНОГО ЕДЫ, ЗАЧЕМ ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ НАС УБИВАТЬ?

Отец и сын медленно плелись к железнодорожной станции. Они уже почти спокойно проходили сквозь трупы, если те не истекали больше кровью. Но огромные внутренности тиранозавра в кровавой луже посредине дороги, словно взрывом выброшенные из разодранного брюха… Это было уже чересчур. Поколебавшись немного, они сошли на обочину, чтобы собраться с духом и обойти это жуткое место.

Женщина в модных белых брюках, громко цокая каблуками, прошла мимо них по залитой кровью дороге. Обернувшись, она бросила подозрительный взгляд на застывших на обочине мужчину и мальчика.

За ней по кровавой луже прокатился микроавтобус, заполненный щебечущей малышней.

А затем за ним вприпрыжку пробежал младшеклассник, весело распевая рождественскую песенку.

Перевел с японского Михаил АСТАФЬЕВ

© Kono Tensei. 2001. Публикуется с разрешения автора.