– Неважно!

– Гмм… но как много? ("Сколько же тебе лет, моя любимая?" - вопрос, который я не мог заставить себя задать.)

– Разве это так важно, Оскар? - У нее был расстроенный вид.

– Гмм… Полагаю, нет. Ты же знаешь о медицине гораздо больше меня.

– Ты спрашиваешь сколько мне лет, не правда ли? - произнесла медленно Стар. Я не ответил. Она помолчала, потом, не дождавшись ответа, продолжила: - Старая поговорка твоего мира гласит - "Женщине столько лет, на сколько она себя чувствует". А я чувствую себя юной, и, значит, я действительно юна, у меня не растрачен интерес к жизни, я могу носить в своем чреве ребенка или даже многих детей. Но я знаю… О, я знаю! Знаю, что твои тревоги связаны не с тем, что я слишком богата или занимаю положение, иногда ставящее мужа в затруднительное положение. Да, это все я отлично понимаю - мой первый муж из-за этого развелся со мной. Но он был моим ровесником. Самая же большая жестокость и несправедливость, которую я совершила, заключается в том, что я знала, что мой возраст - вопрос для тебя серьезный. Знала и промолчала.

Вот почему был так взбешен Руфо. После того, как мы провели ту ночь в пещере в Лесу Драконов, он высказал мне это в словах, полных яда. Он сказал, что знал о моей способности кружить головы молодым людям, но он никогда не думал, будто я паду так низко, что завлеку одного из них в брачную ловушку и ни слова ему не скажу. Руфо никогда не был высокого мнения о своей бабке, он мне это прямо сказал, но на этот раз…

– Замолчи, Стар!

– Да, милорд.

– Все это ровно ничего не значит, - сказал я так же уверенно, как чувствовал это в глубине души. - Руфо не знает моих чувств. Ты моложе завтрашнего рассвета и всегда будешь такой. И я больше не желаю слышать об этом.

– Да, милорд.

– И это ты тоже брось. Просто скажи "О'кей, Оскар".

– Да, Оскар, О'кей.

– Вот так-то лучше. Если, конечно, ты не нарываешься на новую порку. А я для этого слишком притомился. - Я сменил тему: - Теперь о том, о чем мы говорили. Нет никаких причин растягивать этот прелестный животик, раз существует другая возможность. Я деревенский вахлак, вот и все. Я не привык к городским обычаям. Когда ты сказала, что сделаешь все сама, ты имела в виду, что они тебя вернут в то состояние, в котором ты была до операции?

– Нет, я просто стану приемной матерью в дополнение к тому, что являюсь матерью генетически. - Она улыбнулась, и я понял, что иду по правильному пути. - Это сэкономит приличную денежку из тех средств, которые ты не хочешь тратить. Эти здоровые крепкие женщины, что вынашивают чужих детей, берут очень дорого. Четыре ребенка - и уже можно больше не работать, а десяток - делает их богатыми людьми.

– Ну, а как же им не брать дорого! Стар, я не возражаю против траты денег. Я согласен, раз ты уверена, что я заработал их больше чем транжирю своим трудом Героя. Впрочем, работа эта изрядная!

– Да, ты их заработал.

– Этот городской способ делать детей… Ты можешь выбирать? Мальчик, девочка?

– Конечно. Мальчиковые сперматозоиды гораздо более шустрые, их легко отсортировать. Вот почему Их Мудрости одни мужчины. Я - кандидат незапланированный. У тебя будет сын, Оскар.

– Можно и девочку. У меня к ним слабость.

– Хочешь девочку, хочешь мальчика, хочешь обоих сразу… Только прикажи.

– Стар, дай мне время проработать этот вопрос. Тут столько проблем, а я мыслю медленно, куда медленнее тебя.

– Ну уж!

– Ну, если ты не умнее меня, то нас когда-нибудь здорово околпачат. Мммм… Мужское семя так же легко хранить, как женские яйцеклетки?

– Легче.

– Ну вот и ответ, который нам нужен. Я ведь не так уж и боюсь всяких шприцев - провел достаточно времени в очередях на обследования в армии. Я отправлюсь в клинику, или как она там у вас называется, а затем мы не станем спешить. Когда мы решим (тут меня передернуло), мы отправляем открытку, там устроят соединение, и мы станет родителями. С этой минуты техники и те здоровенные бабы могут приниматься за дело.

– Да, ми… Оскар, любимый!

Так, еще лучше. Снова почти спокойное девичье лицо. Да, конечно, снова лицо шестнадцатилетней девчонки, завороженной своим первым бальным нарядом и мальчиками - этой вызывающей дрожь восхитительной опасностью.

– Стар, ты говорила, что часто истинное значение имеет не вторая проблема, а какая-нибудь двадцать вторая?

– Да.

– Я знаю, что со мной плохо. Я расскажу тебе это и, может быть, Ее Мудрость найдет правильное решение.

– Если ты сумеешь рассказать мне, любимый, то Ее Мудрость конечно сумеет разрешить этот вопрос, даже если для этого придется снести этот дворец и построить новый размером отсюда и до ближайшей Галактики. Или я брошу заниматься этим бизнесом - Мудростью.

– Ну, вот это уже больше похоже на мою Счастливую Звезду. Ладно, это не потому, что я - жиголо. Я заработал по меньшей мере на кофе с пирожками. Пожиратель Душ почти что сжевал мою, он вызнал ее размер и форму… он узнал вещи, о которых даже я давно позабыл. Это было страшно, и плата должна быть высока. Но это и не твой возраст, любимая. Кому какое дело до того, сколько лет Елене Троянской! У тебя всегда будет нужный возраст. И разве можно не быть счастливым, когда находишься рядом с тобой? И я не ревную к твоему положению - мне оно не нужно, даже если его сахаром осыпят. И я не ревную тебя к тем мужчинам, что были в твоей жизни - к этим счастливым трупикам. И даже сейчас не буду ревновать, если только не наткнусь на одного из них, направляясь в туалет.

– В моей жизни сейчас нет никаких других мужчин, милорд муж.

– У меня нет причин сомневаться в этом. Но ведь всегда есть еще следующая неделя, и ты не можешь ничего знать об этом наперед, любимая. Ты учила меня, что брак - не есть форма смерти, а ты явно не мертва, ты самая игривая из всех девчонок.

– Ну, знать тут, конечно, ничего нельзя, но ведь есть еще чувства…

– Я бы на это ставку не делал. Я ведь читал доклад Кинси‹Доклад доктора Кинси (США) о половом поведении американок.›.

– Какой такой доклад?

– Он разрушил теорию русалок. О замужних женщинах. Ладно, забудь. Вот гипотетический вопрос: если бы Джоко посетил Центр, тебя бы удержали эти чувства? Ведь нам пришлось бы оставить его ночевать.