— Как жизнь, Ваньюшя-а? — сказал печально Моллар. — Хорошё-о?
— Хорошо, мсье Моллар, — сказал Жилин.
— А как девeq \o (у;ґ)шки?
— Очень хорошо, — сказал Жилин. — На Амальтее чудесные девушки.
Он вежливо улыбнулся, задвинул крышку и сразу перестал улыбаться. «Хоть бы скорее все это кончилось», — подумал он.
Он пошел по коридору, и коридор показался ему очень пустым. Он постучал по крышке каждого амортизатора и прослушал ответный стук. Потом он вернулся в рубку.
Быков сидел на месте старшего пилота. Он был в костюме для перегрузок. Костюм был похож на кокон шелкопряда, из него торчала рыжая растрепанная голова. Быков был совершенно обыкновенный, только очень сердитый и усталый.
— Все готово, Алексей Петрович, — сказал Жилиц.
— Хорошо, — сказал Быков. Он косо поглядел на Жилина. — Не боишься, малёк?
— Нет, — сказал Жилин.
Он не боялся. Он только хотел, чтобы все скорее кончилось. И еще ему вдруг очень захотелось увидеть отца, как он вылезает из стратоплана, грузный, усатый, со шляпой в руке. И познакомить отца с Быковым.
— Ступай, Иван, — сказал Быков. — Десять минут в твоем распоряжении.
— Спокойной плазмы, Алексей Петрович, — сказал Жилин.
— Спасибо, — сказал Быков. — Ступай.
«Это надо выдержать, — подумал Жилин. — Неужели я не выдержу?» Он подошел к двери своей каюты и вдруг увидел Варечку. Варечка тяжело ползла, прижимаясь к стене, волоча за собой сплющенный с боков хвост. Увидев Жилина, она подняла треугольную морду и медленно мигнула.
— Эх ты, бедолага, — сказал Жилин. Он взял Варечку за отставшую на шее кожу, приволок ее в каюту, сдвинул крышку с амортизатора и поглядел на часы. Потом он бросил Варечку в амортизатор — она была очень тяжелая и грузно трепыхалась в руках — и залез сам. Он лежал в полной темноте, слушал, как шумит амортизирующая смесь, а тело становилось легче и легче. Это было очень приятно, только Варечка все время дергалась под боком и колола руку шипами. «Надо выдержать, — подумал Жилин. — Как он выдерживает».
В рубке Алексей Петрович нажал большим пальцем рифленую клавишу стартера.