– Ладно, – согласился Сунь У-кун – Еще в древности говорили: «Слушайся отца и мать и будешь считаться почтительным сыном». Раз учитель не велит сейчас наказывать тебя, я повинуюсь. Но ты должен снова пойти в горы на разведку, однако смотри, если ты еще раз поступишь нечестно и попробуешь обмануть нас, тогда пощады для себя не жди.

Дурню не оставалось ничего другого, как отправиться в путь. Он храбро ринулся на большую дорогу. Но теперь на душе у него было очень неспокойно. Ему все казалось, что за ним по пятам, приняв другой вид, следует Сунь У-кун. Поэтому всякий встречающийся на пути предмет он принимал за Сунь У-куна. И вот, пройдя ли восемь, он встретил тигра, который бежал прямо к нему с горы, но он не испугался, так как и его принял за Сунь У-куна.

– Дорогой брат! – сказал он, взмахнув граблями – Опять ты пришел подслушивать. Теперь уж я не буду больше врать.

Он прошел еще немного. И вдруг подул сильный ветер, раздался треск и перед самым носом Чжу Ба-цзе повалилось старое засохшее дерево.

Вздрогнув от страха и колотя себя кулаком в грудь, Чжу Ба-цзе крикнул:

– Дорогой брат! Ну что ты вытворяешь! Говорю же я тебе, что больше обманывать не буду, зачем же ты превращаешься в какое-то дерево?

Пройдя еще немного, он увидел ворона с белой шеей, который несколько раз подряд прокричал у него над головой.

– Дорогой брат, – снова сказал Чжу Ба-цзе, – ну как тебе не стыдно! Раз я сказал, что не буду обманывать, значит, не буду. Зачем же ты превратился в ворона и пришел подслушивать?

А надо вам сказать, что на этот раз Сунь У-кун даже не думал следовать за Чжу Ба-цзе. И тот лишь сам нагонял на себя разные страхи и во всем пытался увидеть Сунь У-куна. Однако оставим пока Чжу Ба-цзе с его страхами и поговорим о другом.

Горы, которые сейчас встретились паломникам, назывались Пиндиншань, а пещера носила название пещеры Цветов лотоса. В этой пещере обитали два духа-оборотня: Золоторогий князь и князь с Серебряными рогами. В этот момент они как раз сидели в пещере и вели беседу.

– Брат, – сказал Золоторогий князь, – сколько времени мы уже не проверяли горы?

– Да пожалуй с полмесяца, – отвечал князь с Серебряными рогами.

– Ты бы пошел сегодня, брат, проверил за меня, – сказал Золоторогий.

– А почему именно сегодня? – спросил другой.

– Ты, видимо, не знаешь, – сказал Золоторогий. – Недавно я услыхал о том, что из Китая на Запад следует побратим императора, Танский монах; он идет поклониться Будде. Вместе с ним идут три его ученика: Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. У них есть еще конь. Пойди посмотри, где они сейчас, и постарайся поймать их.

– Если нам захочется полакомиться человеческим мясом, мы можем поймать человека в любом месте, – сказал князь с Серебряными рогами. – Зачем нам этот монах? Пусть идет своей дорогой.

– Ничего ты, видно, не понимаешь, – произнес Золоторогий. – Когда я покидал небо, то много слышал об этом Танском монахе. Это не кто иной, как перевоплотившийся старец Цзинь-чан[19] , сошедший на землю. Он святой человек, в течение десяти поколений он занимался самосовершенствованием. И ни в малейшей степени не растратил первозданного положительного начала. Тот, кто поест его мяса, обретет бессмертие.

– Ну, в таком случае, – сказал князь с Серебряными рогами, – нам не для чего заниматься созерцанием, творить добрые дела, затрачивать усилия для приведения в гармонию положительного и отрицательного, мужского и женского начал природы. Сейчас я отправлюсь в горы. Мы, конечно, должны поймать его.

– Уж больно ты горяч, брат, – сказал Золоторогий. – Не спеши и постарайся как следует разобраться в этом деле. Если ты вместо Танского монаха приведешь сюда кого-нибудь другого, тебе самому будет стыдно. Я помню, каков из себя Танский монах. Сейчас я нарисую его и его учеников, и ты захвати рисунки с собой. А там сравнишь и увидишь, Танский это монах или нет. – Он назвал имя и фамилию всех путников.

Хорошо запомнив все и взяв с собой рисунки, князь с Серебряными рогами вышел из пещеры и, захватив с собой примерно тридцать подчиненных, отправился дозором по горам.

И вот несчастный Чжу Ба-цзе, с трудом пробираясь вперед, встретил целую толпу духов, преградивших ему дорогу.

– Эй, что ты за человек? – окликнули они его.

Дурень поднял голову, навострил уши и тут увидел, что перед ним духи. Придя в замешательство, он подумал: «Если я скажу им, что я монах и иду за священными книгами, они непременно схватят меня и уведут к себе. Скажу лучше, что я путник». Духи доложили об этом своему начальнику. Однако среди тридцати духов были такие, которые хорошо разбирались в делах. И вот один из них сказал:

– Начальник, а ведь этот монах похож на Чжу Ба-цзе. – И дух велел показать изображение.

Увидев рисунок, Чжу Ба-цзе окончательно растерялся и сказал:

– Не удивительно, что я все время ощущал какую-то слабость. Оказывается, они вызвали мою душу, чтобы передать мое изображение.

Один из подчиненных духов пикой подправил рисунок, а князь с Серебряными рогами, указывая на рисунок, сказал:

– Вот этот, на белом коне, – Танский монах. Тот, у которого лицо обросло шерстью, – Сунь У-кун.

– О небо! – взмолился Чжу Ба-цзе. – Хоть бы меня там не было. Я принесу тебе в жертву трех жертвенных животных[20] и двадцать четыре фэня вина, – бормотал он, принося обет. – Вон тот, черный, с длинным лицом – Ша-сэн, а этот, с длинной мордой и большими ушами, – Чжу Ба-цзе.

Услышав свое имя, перепуганный Чжу Ба-цзе втянул голову в плечи.

– Ну-ка, монах, покажи свою морду, – приказал дух.

– Я отроду такой, – отвечал Чжу Ба-цзе.

Тогда дух приказал своим подчиненным взять крюк и вытащить голову Чжу Ба-цзе. Тут Чжу Ба-цзе уже не на шутку переполошился и, вытягивая голову, сказал:

– Ну, мое это изображение, и ладно. Вот я! Если хотите посмотреть, смотрите, зачем же крюк?

Убедившись, что перед ним Чжу Ба-цзе, дух выхватил меч и взмахнул им. Однако Дурень успел защититься своими граблями и сказал:

– Сынок! Не будь невеждой! Ну-ка, познакомься с моими граблями!

– Этот монах лишь недавно принял постриг, – смеясь сказал волшебник.