Сначала капитан Блай не узнал в исхудавшем, заросшем и бородатом человеке графа Строганова. Он долго и внимательно вглядывался в загорелое, обветревшее лицо Сергея, а затем издал возглас неподдельного удивления, так как догадался, кто именно стоит рядом с ним. Уильям раскрыл рот и застыл, пораженный своим открытием. Потом гримаса ненависти исказила его лицо, он окончательно вспомнил старого знакомого, сжал в ярости кулаки и даже взвыл от злобы.

— Боже! Океан безбрежен, и надо же такому случиться, мне опять суждено вас встретить, граф! — Капитан вознес руки к небу и поднял вверх глаза. — Это злой рок! Вам мало места в бескрайнем океане? Почему вы постоянно встречаетесь на моем пути? За что на меня прогневалась госпожа Фортуна?

Строганов сдержанно и, как ему казалось, доброжелательно улыбнулся, а потом было собрался ответить на эту тираду капитана, но не успел, его опередил ничего не подозревающий ротмистр Ипполит Степанов.

— Спасибо, милейший капитан, что вы помогли нашему русскому кораблю. От лица всей команды и меня лично! — искренне поблагодарил Блая добродушный старик Ипполит. — Если бы не дружный первый залп орудий вашей шхуны, то наши души уже отправились бы к праотцам, а телами кормились бы рыбы» А так вышло как раз наоборот, они будут питаться азиатами.

Капитан Блай по-прежнему никак не мог прийти в себя, вымолвить хоть слово и только хватал ртом воздух. Ротмистр, видя, что спасенный англичанин пребывает в состоянии, близком к шоку, и думая, что он все еще не отошел от боя, решил поговорить с капитаном позже и принялся самостоятельно осматривать корабль неожиданного союзника.

Второй офицер не знал причины шокового состояния капитана. Он был молод и более словоохотлив. Англичанин назвался лейтенантом Джеком Старком, очень много смеялся, хлопал спасителей по плечу, обнимал их, радуясь, что выжил.

— Приветствую вас на борту шхуны «Форчум»! — произнес он с достоинством.

Ликовали все, кроме капитана Блая, который не ждал от новой встречи со Строгановым ничего хорошего для себя лично. К тому же мстительное чувство по отношению к этому русскому бунтовщику не покидало его ни на минуту.

Глава 21

В ГОСТЯХ У КАПИТАНА БЛАЯ

Беглый осмотр корабля позволил оценить масштабы трагедии, случившейся с британским экипажем. Это была настоящая катастрофа! На палубе, в каютах, в различных закутках лежали изрубленные и истерзанные тела моряков. Конечно, количество убитых азиатов было не меньшим, но они сами выбрали свою судьбу, на них никто не нападал. Россияне и англичане занялись поиском раненых, тех, кому была нужна медицинская помощь, выяснили, что в результате абордажной атаки пиратов, кроме двух офицеров, в живых остались лишь спрятавшиеся на камбузе, очень перепуганные, но зато целые и невредимые кок и стюард, а также легко раненный баталер, укрывшийся в ящике с ветошью.

Победители осмотрели всех убитых защитников корабля и обнаружили среди павших бойцов чуть дышавшего, сильно израненного мечами азиатов старшего боцмана. Опытному морскому волку несказанно повезло, видно, он в рубашке родился! После полученного тяжелого сабельного ранения его, уже упавшего, прикрыл своим телом заколотый насмерть матрос, поэтому озверевшие от крови пираты второпях не добрались до боцмана, чтобы окончательно его добить. Моряк лишился левого глаза, трех пальцев правой руки, отсеченных ударом меча, из нескольких колото-резаных ран, нанесенных в грудь, медленно сочилась алая кровь. Наспех перевязав несчастного, спасатели продолжили осмотр тел, но так и не нашли больше ни одного живого британца.

Зато нашлись уцелевшие дикари, которые проникли в трюм, желая поживиться добычей, да так увлеклись грабежом, что не успели выбраться оттуда до окончания абордажной схватки. И хорошо, что они не смогли прийти на помощь своим соплеменникам, не то при освобождении шхуны россиянами численный перевес пиратов был бы очень велик, а исход битвы мог оказаться иным. Обнаружили мародеров совершенно случайно, вернее сказать, они сами обнаружились. Один из трех разбойников выполз на палубу с ворохом тряпья в руках и остолбенел от неожиданной встречи со Строгановым. Азиат не успел взяться за оружие, как был сражен ударом кортика. Он так и умер, прижимая к животу награбленную добычу.

Сергей в этот момент был готов к тому, что кто-то из недобитых противников мог оставаться на судне, поэтому реакция его была мгновенной. Он полосонул кортиком по незащищенному горлу узкоглазого пирата и тем самым спас и себя и других. Не издав ни звука, обливаясь кровью, мародер рухнул к ногам полковника. Серж приготовился к возможному появлению следующего пирата, он осторожно оттащил в сторону от люка хрипящее и бьющееся в конвульсиях тело умирающего, достал пистолет и занял выгодную позицию за канатным ящиком. И точно, в следующую минуту появился второй. Этот действовал осторожнее, высунул голову, огляделся, прислушался, но и эти меры предосторожности его не спасли. Одним выстрелом, прямо в лицо, полковник сразил морского разбойника наповал. Смертельно раненный пират рухнул обратно в трюм, навалившись всем телом на своего сотоварища по воровскому ремеслу. Об этом красноречиво свидетельствовали вопли боли и возмущения, ругань на незнакомом языке, доносившаяся из темного чрева корабля.

Пришлось призвать на помощь англичан. Кок запалил факел, нагнулся и осветил трюм, а Строганов и английский лейтенант, вооружившись до зубов, отправились разыскивать затаившихся на корабле пиратов. Однако долго искать не пришлось, последний прячущийся в трюме азиат сам вышел навстречу смерти. Даже не вышел, а выбежал с диким криком, отдаленно напоминающий клич «банзай». Английский лейтенант подстрелил ринувшегося в психическую атаку противника сразу из двух пистолетов. Обе пули попали в полуголого пирата, продырявив ему грудь и живот. Так и не достав лезвием своего меча ни одного из европейцев, желтолицый разбойник упал, корчась от боли, и, что-то прохрипев, вскоре затих. Больше ни в трюме, ни в других подсобных помещениях, ни в каютах пиратов не нашли.

Европейцы закончили осмотр корабля, так и не сумев взять в плен ни одного участника разбойничьего нападения и не узнав, кто они такие: тайцы, китайцы, малайцы, кхмеры, вьетнамцы, японцы или члены какой-либо другой национальной разбойничьей шайки.

Возможно, эта пиратская эскадра маломерных судов была интернациональной. Почему бы и нет! Экипажи корсаров чаще всего походили на общежитие Университета Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы, ведь воровской промысел не знает расовых предрассудков, национальной розни и не соблюдает государственных границ. Главное, чтобы бойцы умели обращаться с оружием и у них отсутствовали жалость, доброта, порядочность и прочие человеческие морально-этические ценности. Известный лозунг: «Грабь награбленное!» — пираты придумали задолго до вождей русского анархизма и воплощали его в жизнь.

Победители занялись отчисткой корабля от трупов, прикармливая, как всегда, голодных акул и прочих хищных рыб, приплывших на запах крови. Педантичный лейтенант тем временем вел подсчет уничтоженных врагов, занося в судовой журнал точное количество убитых, при этом он не позволял вышвырнуть за борт ни одно не учтенное тело и насчитал сорок пять убитых пиратов. Теперь предстояло придать морю погибшую команду английской шхуны.

Сергей заметил, что капитан Блай крайне задумчив и находится в постоянных размышлениях. Бог весть что за мысли роились в голове этого мстительного человека. Поэтому полковник, не зная, какие именно коварные планы вынашивает жестокий капитан, предупредил своих товарищей об усилении бдительности.

— Милейший граф, конечно, конечно! Я постоянно готов к всевозможным подлостям со стороны британцев, — вполне серьезно ответил ротмистр.

Гийома можно было и не предупреждать, он и так, без всяких указаний, находясь на борту потенциально враждебного его стране корабля, постоянно ожидал подвоха. Как-никак, он француз, а английские моряки, улыбающиеся ему в данный момент, — извечные заклятые враги его страны! Только Худойконь легкомысленно ухмыльнулся, залез в винный погребок, набрал в корзину дюжину бутылок с крепкими напитками, которых не было на «Кукараче», вернулся к себе на корвет и долго не показывался никому на глаза. Он появился на шхуне лишь тогда, когда временные союзники начали придавать тела моряков морю. Все время отсутствия атамана из каюты слышались гневные восклицания старого бражника: