Она поцеловала меня в щеку и посоветовала поспать.

– Поеду на ферму, – сказал я. – Слишком много дел.

– Тогда будь душкой, запри за собой дверь. Я закрыл дверь черного входа и отправился на ферму, где увидел Нину, которая пила кофе с Найджелом. Они обсуждали предстоящую поездку во Францию за жеребцом дочери Джерико Рича. Нина, судя по всему, не замечала обрамленных пушистыми ресницами красивых глаз Найджела и его чувственного рта. От Харва они уже узнали все о ночных событиях и сказали, что рады видеть меня в добром здравии.

Нина прихватила кружку с кофе и последовала за мной в офис – С вами и правда все в порядке? – спросила она.

– Более или менее.

– У меня для вас новости, – начала она и замолчала. – Но...

– Выкладывайте. Вы про стеклянные пробирки?

– Что? Нет, о них еще ничего не известно. Нет, я про объявление в журнале.

Я попытался сосредоточиться. Столько всего случилось с воскресенья.

– Ах да... то объявление. “Все, что пожелаете”.

– Верно. Патрику удалось узнать в редакции, кто его давал. И вот что странно...

– Продолжайте.

– Это был мистер К. Огден из Ноттингема.

– Не может быть! – удивленно воскликнул я. – Вот это да!

– Я так и подумала, что вы удивитесь. В журнале сказали, что, когда он в первый раз давал объявление, они его проверяли. Хотели убедиться, что тут нет ничего криминального. Похоже, они убедились, что мистер Огден просто предлагает свои услуги в качестве личного курьера, этакая палочка-выручалочка. В объявлении он указал свой домашний телефон. Проверено. Поскольку он неоднократно повторял объявление, в журнале полагали, что ему удается таким способом подработать.

– Надо же, – поразился я. – Хотя вряд ли дела у него шли хорошо. Его разыскивали за подделку чеков и разное мелкое мошенничество вроде этого. Для журнала он казался надежным, может, он когда-то таким и был, но в какой-то период прекратил беспокоиться о законности своих операций, лишь бы платили.

– Это только ваши предположения, – заметила она.

– Однако весьма правдоподобные, – пожал я плечами. – Но я не хочу обвинять его огульно. Может, он и не знал про шесть пробирок в термосе. Может быть. Но вряд ли.

– Циник.

– После вчерашней ночи волей-неволей станешь циником.

– Что думает о вчерашней ночи полиция?

– Да они мало чего говорили.. Сказали, что мудр тот, кто знает своих врагов, или что-то в этом роде.

– О! – Она взглянула на меня. – А вы знаете?

– Думаю, Сэнди Смит прав. Все разрушения в моем доме – просто акт вандализма. Есть люди, которым такое доставляет удовольствие. Думаю, я появился на ферме, когда меня не ждали, остальное все произошло спонтанно. Детская злоба, желание навредить.

– Ничего себе ребеночек, судя по рассказам.

– Тогда недоразвитый взрослый.

– Или псих.

– И так можно сказать.

Она допила кофе.

– Полагаю, нам пора отправляться, иначе опоздаем на паром. Вы считаете, что что-то действительно может произойти во время этой поездки?

– Не знаю. Я сказал вам, где именно находится контейнер?

– Нет.

– Это такая металлическая труба, закрепленная между полом и бензобаком. Расположена вдоль шасси, но скрыта бортами. Снаружи или снизу вам ее не заметить, но если вы знаете, где искать, найдете легко. Джоггер говорил, что снимается она проще простого.

– Пожалуй, надо пойти и посмотреть. Пусть она, только не я.

– Найджел собирался сделать новые салазки, чтобы легче было лазить под днище, – заметил я.

– Уже сделал. Показывал Харву.

– Если хотите посмотреть, возьмите салазки. Скажите Харву и Найджелу, что я попросил вас проверить стеклянный фильтр, расположенный на топливопроводе. Если дизельное топливо качественное, фильтр должен быть чистым. Если же он загрязнился, его можно отвинтить и промыть. Как-то мы получили плохо очищенное горючее, так эти фильтры были черным-черны. Короче, скажите Харву, вам нужно их проверить.

– Я и сама хотела провести профилактический осмотр.

– Простите, запамятовал. Она улыбнулась.

– Я посмотрю.

Что она и сделала. Вернувшись и отряхивая пыль, она сказала, что Харв и Найджел посчитали, что она излишне беспокоится.

– В той трубе можно что хочешь перевезти, – добавила она и взглянула на телефон. – Позвоню Патрику, не возражаете?

– Конечно, нет.

Она позвонила ему домой, так как было еще очень рано, и передала ему версию Харва о ночных событиях. При этом она поглядывала на меня, как бы дожидаясь подтверждения. Я несколько раз кивнул. Ее рассказ соответствовал действительности, а если каких деталей и не хватало, то по моей вине.

– Патрик хотел бы знать, – обратилась она ко мне, – чему это вы помешали?

– Сообщу, как только выясню.

– Он сказал, будьте осторожны.

– Угу.

В окно постучал Харв, показывая на часы.

– Пора, – сказала Нина. – Пока, Патрик. До свидания, Фредди. Я пошла.

Мне было жаль, что она ушла. Кроме Лиззи и Сэнди, я доверял только ей. Подозревать всех было противно, и я к такому не привык.

Найджел вывел фургон со двора. Увидев, что я стою у окна, Нина помахала мне из кабины.

Рассудив, что все нормальные люди, занимающиеся лошадьми, уже давно на ногах, я позвонил дочери Джерико Рича и сообщил ей, что фургон за ее новым жеребцом выехал и что она получит его завтра вечером, где-то около восьми часов. Устроит ее это?

– Так быстро? Вот это обслуживание! – воскликнула она. – Вы того конюха, Дейва, о котором говорил отец, послали?

– Не Дейва, но другого, не хуже.

– Что ж, чудесно. Благодарю вас.

– Рад стараться, – ответил я вполне честно. Так оно и было: я был рад добросовестно выполненной работе и тому, что заказчик доволен.

Еще один предельно довольный заказчик в данный момент въезжал во двор на джипе, лишившемся от долгого и частого употребления всех когда-либо имевшихся в нем удобств. Мэриголд Инглиш в своем привычном одеянии и шерстяной шапке выскочила из машины, пожалуй, несколько раньше, чем она окончательно остановилась, и начала оглядываться в поисках признаков жизни.

Я вышел ей навстречу.

– Доброе утро, Мэриголд. Ну как, устроились?

– Здравствуй, Фредди. Такое впечатление, что я всегда здесь жила. – На ее лице промелькнула улыбка. Как обычно, голос ее был рассчитан на глухих. – Заехала к тебе по дороге в Даунс, перекинуться парой слов. Я звонила тебе домой, но какая-то женщина сказала, что ты здесь.