– Чарльз Карти-Тодд, – терпеливо повторил герцог. – Он знакомый Руперта Тайдермена. Тайдермен представил его мне. По-моему, на скачках в Ньюмаркете. Но совершенно определенно, что именно Чарльз предложил создать страховой фонд. Я тотчас понял, что это прекрасный проект. Убедительный. Чрезвычайно нужный. Полезный очень многим людям.

– Фонд защиты от несчастных случаев на скачках, – сказал я, – которому вы покровительствуете.

– Правильно. – Он довольно улыбнулся. – Очень многие благодарили меня за то, что я позволил фонду воспользоваться моим именем. Прекрасное предприятие.

– Не могли бы вы рассказать мне более подробно о том, как это было устроено?

– Дружище, вы интересуетесь страхованием? Я могу вам дать рекомендацию в компанию Ллойда, но…

Я улыбнулся. Чтобы стать клиентом компании Ллойда, надо относиться к ставке в сто тысяч фунтов как к разменной монете. Герцог с его тихим благожелательным характером был действительно очень богатым человеком.

– Нет, сэр. Меня интересует только Фонд защиты от несчастных случаев на скачках. Как он организован и как управляется?

– Дружище, этим занимается Чарльз. Понимаете, я не очень-то вникаю в такие вещи. В формальную сторону дела. Вы видите, я предпочитаю лошадей.

– Да, сэр, понимаю. Не могли бы вы рассказать о мистере Карти-Тодде, как он выглядит, что делает и тому подобное.

– Он примерно вашего роста, но гораздо плотнее, я бы даже сказал, толще, у него темные волосы, очки. И по-моему, у него усы... да, правильно, усы.

Я даже вздрогнул, настолько описание совпадало с впечатлением Нэнси от спутника майора Тайдермена. У десятков мужчин темные волосы, усы, очки...

– Видите ли, сэр, мне хотелось бы услышать, что он за человек.

– Дружище, он благонадежен. Вполне благонадежен. Отличный парень. Специалист в страховом деле. Проработал годы в крупной фирме в Сити.

– А что вообще известно о нем?

– Учился в Рагби, потом прямо в контору. Разумеется, из хорошей семьи.

– Вы встречались с его семьей?

Герцога очень удивил мой вопрос.

– Нет, вообще-то нет. У нас с Чарльзом чисто деловые отношения. Его семья, по-моему, из Харфордшира, у него в офисе есть фотографии... поля, лошади, собаки, жена, дети, ну и все такое. А почему вы спросили?

Я заколебался.

– Он пришел к вам с готовым проектом Фонда защиты от несчастных случаев?

– Нет, нет, дружище. – Герцог покачал красивой головой. – План родился в беседе. Мы говорили, как печально для семьи того тренера, который утонул, поехав отдохнуть, остаться без кормильца. Как жаль, что нет такой организации, которая выплачивала бы компенсацию пострадавшим на скачках, а не только жокеям. Потом, разумеется, когда мы подошли к обсуждению конкретных вопросов, то включили в наш проект и зрителей. Чарльз объяснил, что, чем больше взносов соберем, тем большую компенсацию сможем платить.

– Понимаю.

– Мы уже сделали очень много хорошего. – Лицо герцога осветилось счастливой улыбкой. – Чарльз рассказывал, что мы уже выплатили троим пострадавшим на скачках крупную страховую премию за увечья, и они так довольны, что уговаривают всех присоединиться к нашему фонду.

– Я встречал одного из них, – заметил я. – Он сломал на ступеньках лодыжку и получил тысячу фунтов.

Герцог просиял.

– Ну вот видите!

– Когда фактически начал действовать фонд?

– О, дайте мне вспомнить. В мае. Да, по-моему, в конце мая. Месяца два назад. После того как мы договорились, несколько недель ушло на то, чтобы все организовать.

– Организовывал Чарльз?

– Конечно, друг мой.

– Вы консультировались с кем-нибудь из ваших друзей у Ллойда?

– В этом не было необходимости. Чарльз сам прекрасный специалист. Он принес все бумаги, я только подписал их.

– Но вы хотя бы прочли их?

– О да! – успокаивающе проговорил он и улыбнулся, как ребенок. – Конечно, я в них не много понял.

– И вы из своих средств гарантировали существование фонда?

Я где-то читал, что после банкротства компаний, страховавших автомобилистов, когда многолетние взносы частных лиц вылетели в трубу, разрешение на открытие частной страховой фирмы дается только после предъявления капитала в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.

– Да, именно так.

– Пятьдесят тысяч фунтов?

– Мы подумали, что лучше положить сто тысяч. Это дает нашему фонду большую устойчивость, больше веса. Вы не согласны?

– Так сказал Чарльз?

– Он специалист.

– Да, вижу.

– Но, разумеется, эти деньги никогда и не понадобится отдавать. Они только гарантируют честность фонда и полное соответствие закону. Компенсации, зарплату Чарльзу и другие расходы мы будем покрывать за счет взносов. Чарльз все просчитал. Я сказал ему с самого начала, что одалживаю фонду свое имя и не хочу за это никакой прибыли. Я действительно не нуждаюсь и не жду никаких выплат за свое участие. Кроме того, я решил сделать взнос, добавить свою долю в выплату компенсаций. Чарльз считает, что это очень разумный шаг. Ведь единственная наша цель – делать добро.

– Вы исключительно добрый, заботливый и щедрый человек, – сказал я.

Мои слова заставили его почувствовать себя неловко.

– Дружище...

– Вы слышали сегодняшние последние известия? Думаю, вдовы в Ньюмаркете будут молиться на вас.

– Какие известия?

Я рассказал ему о дорожной катастрофе, в которой погибли Эмброуз, Китч и три конюха. Герцог пришел в ужас.

– О! Бедные, бедные парни. Можно только надеяться, что вы правы, и они уже вступили в наш фонд.

– Хватит ли тех взносов, которые вы уже сделали, чтобы выплатить компенсации сразу трем-пяти пострадавшим?

– Надеюсь, хватит. – Мой вопрос герцога не встревожил. – Чарльз все предусмотрел. Но даже если не хватит, я добавлю разницу. Никто не пострадает. Ведь в этом и заключаются гарантии, которые я дал. Понимаете?

– Да, сэр.

– Китч и Эмброуз, – вздохнул он. – Бедные парни.

– И Кенни Бейст в больнице с тяжелыми повреждениями.

– Ох, Боже мой. – Герцог был искренне огорчен. Он действительно страдал из-за этих едва знакомых людей.

– Я знаю, что Кенни Бейст застрахован в вашем фонде. По крайней мере, он так мне говорил. И думаю, после того, как вы выплатите компенсацию Кенни Бейсту, на вас потоком хлынут желающие вступить в фонд.