– Но… мой хозяин хочет своими руками убить этого маленького воришку. Действуй, эльф. Псы уже близко. В одиночку у тебя больше шансов уцелеть. Оставь этих двоих, и ты будешь жить! А потом следуй за мной – и завершим наш спор. – С этими словами убийца исчез во мраке уходившего на поверхность коридора.

– Все. Он уже почти наверху, – сказала Кэтти-бри. – Бренор говорил, что этот коридор ведет наружу.

Дзирт уже осматривался по сторонам, пытаясь придумать, как перебраться на противоположную сторону ущелья.

– Бренор говорил, что есть еще один путь, – сказала Кэтти-бри, указывая рукой направо – на южную часть огромной пещеры. – Там есть переход, но туда надо идти несколько часов.

– Тогда бежим, – ответил Дзирт, все еще глядевший в сторону коридора, в котором исчез Энтрери.

Когда трое друзей добрались до спасительного карниза, по доносившемуся с севера лаю и видневшимся вдали огням факелов стало очевидно, что их преследователи – воины-дергары и псы-призраки – ворвались в пещеру. Прижимаясь спиной к стене, Дзирт повел друзей над пропастью. Прямо под ними простиралась пугающая чернота бездны, а далеко внизу все еще мерцало пламя, напоминая о той судьбе, что постигла их бородатого друга. «Может быть, так и надо, чтобы Бренор встретил свою смерть именно здесь, на родине своих предков, – подумал Дзирт. – Может быть, при этом сбылась давняя мечта дворфа, не дававшая ему покоя в течение многих лет».

Но эльф никак не мог смириться с потерей. За те годы, что он провел рядом с Бренором, он хорошо узнал дворфа – верного и терпеливого друга, на которого можно было положиться в любой ситуации. Сейчас он, конечно, мог убеждать себя, что дворф сам выбрал свою судьбу, поднялся на самую высокую в своей жизни вершину и, наконец, выиграл главную в своей жизни битву, но все эти мысли были бессильны уменьшить печаль Дзирта.

Кэтти-бри то и дело смахивала слезы, и даже Вульфгар время от времени тяжело вздыхал, пока они пробирались по узкому проходу над бездной, ставшей могилой Бренора. Для Кэтти-бри дворф был отцом и другом, передавшим ей твердость своего характера. Бренор всегда относился к девушке с необычайной нежностью. Сейчас далеко внизу, на спине поверженного дракона пылали ее дом и семья, рушились незыблемые устои привычного мира.

Вульфгар не находил в себе сил даже для того, чтобы сказать хотя бы слово, – он впервые в жизни со всей отчетливостью осознал свою смертность и понял, насколько хрупкой является жизнь. Дзирт воскрес из мертвых, но они потеряли Бренора. И, перекрывая чувства радости и печали, на него нахлынули раздумья об удивительной непрочности бытия. Бренор погиб, оставшись отважным, неустрашимым бойцом, и история его славной гибели будет рассказана и вновь пересказана многие тысячи раз. Но Вульфгар знал, что это нисколько не уменьшит охватившую его печаль.

Вскоре, пройдя по противоположной стене ущелья, они добрались до уходившего на поверхность коридора. Стоило им появиться напротив пещеры, у входа в которую они приняли бой с драконом, как дергары принялись осыпать их проклятьями, а огромные псы-призраки угрожающе зарычали… Но враги не могли настичь их, и друзья спокойно исчезли в тоннеле, в котором несколько часов назад скрылся Энтрери.

Вульфгар пошел вслед за Дзиртом, но Кэтти-бри на мгновение остановилась у входа, чтобы еще раз взглянуть на беснующихся на другой стороне ущелья серых дворфов.

– Идем, – сказал ей Дзирт. – Тут мы уже ничего не сможем сделать, а Реджису нужна наша помощь.

Кэтти-бри прищурилась, вынула из колчана стрелу, положила ее на лук и натянула тетиву. Раздался легкий свист, и серебряная стрела свалила одного из дергаров. Его товарищи в ужасе разбежались в разные стороны.

– Ты прав, сейчас мы ничего не можем сделать, – ответила Кэтти-бри. – Но я вернусь! И пусть серые псы знают это! Я вернусь! – повторила она.