– Я… я так полагаю, – замялся Дмитрий Петрович.

– Так вот эту группу вы тоже рассмотрели?

– Ну… более или менее, конечно. Они были далеко.

– А кого все-таки вы запомнили?

– Кого?.. Ну вот девушку. Она была в беличьей шубке.

– А еще?

– Еще?.. Пожалуй, никого. Темные, знаете, фигуры. Один выше, другой ниже.

– Знаете что? – Сергею вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – У вас есть полчаса свободные?

– Если надо, то… пожалуйста.

– Вот и прекрасно.

Сергей снял трубку телефона, посмотрел на список под стеклом и набрал короткий номер.

– Это Коршунов. Можно достать машину на полчаса?.. Подъедем на рынок… Да, да, именно. Тут у меня гражданин один. Заодно покажем… Да, и вы с нами.

Он повесил трубку и сказал Дмитрию Петровичу, поднимаясь из-за стола:

– Пойдемте. Совершим маленькую экскурсию, – он улыбнулся. – Вы приезжий, и я приезжий. Познакомимся с городом. А по пути, может быть, встретим «знакомых».

…На рынке народу было уже мало. Под длинными деревянными навесами лишь кое-где еще стояли колхозницы, выложив на прилавок горки моркови, петрушки, соленых огурцов. К ним подходили запоздавшие хозяйки с кошелками. Между опустевшими прилавками важно расхаживали голуби, суетились воробьиные стайки.

Под ногами хрустел грязный, истоптанный снег.

Зато бойко торговали бесчисленные галантерейные, скобяные, книжные и продовольственные палатки, ларьки и магазинчики, тесно расположившиеся в стороне от рядов, вдоль забора. Колхозники, распродав все, что привезли в город, теперь сами устремились за покупками.

Следуя за молодым сотрудником, Сергей и Дмитрий Петрович, оглядываясь по сторонам, пересекли почти весь рынок. Невдалеке от одной из галантерейных палаток, возле которой толпились женщины, Володя остановился и глазами указал на нее Сергею.

За прилавком лениво двигался розовый полнолицый человек в пыжиковой шапке. Позевывая и при этом деликатно прикрывая рукой рот, он что-то снисходительно говорил толпившимся у прилавка покупательницам, доставал с полок и показывал им то блестящие, целлофановые пакеты с мужскими рубашками, то зеркальца, то флаконы с одеколоном, то еще что-то. Потом он на секунду исчез за дверью, ведущей в подсобное помещение, и вынес оттуда еще какие-то пакеты, небрежно бросил их на прилавок, словно удивляясь, что кто-то может проявить к ним интерес.

Сергей некоторое время настороженно и незаметно наблюдал за ним, потом покосился на Дмитрия Петровича.

Тот сначала равнодушно оглядывался по сторонам, но вскоре его внимание привлекла галантерейная лавка, возле которой они стояли.

– Не узнаете? – тихо спросил Сергей.

– Кажется, это он, – весь трепеща, неуверенно ответил Дмитрий Петрович, не сводя глаз с продавца.

– Только не смотрите на него так пристально, – предупредил Сергей. – А то он вас тоже узнает, чего доброго.

– Да, да, конечно.

Дмитрий Петрович отвел взгляд и тут же вздрогнул от неожиданности.

– Боже мой, а это она…

– Кто она?

– Та девушка. Вон посмотрите, в конце прилавка. Она только что подошла. Видите? В беличьей шубке. Это точно, это совершенно точно она. И видите, как она с ним разговаривает? Ну, теперь я уже не сомневаюсь, что это он.

Действительно, при виде девушки продавец оживился, поспешно нагнулся к ней через прилавок, так что на минуту его даже не стало видно за толпой покупательниц, и девушка тут же отошла от палатки.

Сергей оглянулся на стоявшего рядом сотрудника.

– Володя, вы видели эту девушку?

– Какую девушку?

. – Вот только что стояла там, у прилавка, в беличьей шубке?

– Нет, Сергей Павлович.

– А ну, попробуем отыскать ее. Черт возьми, ведь только что здесь стояла, – досадливо сказал Сергей.

Они торопливо обошли весь рынок, но девушки нигде не было видно. Пришлось вернуться к машине.

Спустя час после их ухода открылась, задняя дверь палатки, и в узкий проход между нею и забором вышла девушка в беличьей шубке. Она огляделась и с лукавой улыбкой сказала провожавшему ее Семенову:

– Ну, я пошла. Теперь уже можно, надеюсь?

Тот кивнул и, притянув девушку к себе, жадно поцеловал ее в губы. Потом шепотом спросил:

– Ты меня любишь?

– Ну конечно. Сколько можно спрашивать?

– И смотри, – озабоченно произнес Семенов, – другой раз глупостей не делай. Чуть людей не погубила. Я уж не говорю про дело.

– Так они же в гостиницу хотели идти. А там, говорят…

– Знаем, – загадочно ухмыльнулся Семенов. – Все знаем.

– Вот за тебя же и испугалась.

– За меня! И черт знает, куда их привела

– А я знала? Я же думала…

– Ладно, ладно. Уже все объяснила. Уже выкрутилась.

Девушка обиженно надула губки, но в глазах ее светилось лукавство.

– Чертовка такая, – размягчекно произнес Семенов, снова привлекая ее к себе.

Девушка мягко освободилась из его объятий, махнула на прощание рукой в пестрой варежке и побежала вдоль забора, прячась за палатками. Около одной из них она толкнула узенькую калитку и очутилась на улице. Путь этот, видно, был ей хорошо знаком.

А спустя полчаса в палатку ввалился еще один человек. И Семенов сказал ему сердито:

– Чтобы духу твоего на рынке больше не было. Понял? Нашел, где торговлю открывать.

По дороге в управление Сергей спросил Дмитрия Петровича:

– Вы где остановились?

– Да, собственно… пока нигде. – Дмитрий Петрович смущенно усмехнулся. – Обещали, что, может быть, в гостинице будет место… Но там такая администраторша… Эту ночь мы провели на диване…

– Ну, мы вас в гостиницу устроим. Как премия за

бдительность и самоотверженность, – улыбнулся Сергей.

Около управления он вышел из машины и придержал за локоть Дмитрия Петровича:

– Вас машина отвезет, куда вам надо. Через час можете уже оформляться в гостинице. Спасибо вам за все. Ну, мы еще увидимся.

– Это вам спасибо. Мне… мне прямо неловко вас затруднять, – смущенно пробормотал Дмитрий Петрович.

Поднимаясь по лестнице, Сергей с трудом удерживался, чтобы не перескакивать через ступеньки. Какая удача! Семенова можно уже арестовать, такие улики против него. Очная ставка с тем пьяницей – раз! Где паспорт? Как попал к обманутому человеку? Ах не знаете? Очная ставка с Колосковым – два! Признаетесь? Нет? В Москву вас. Там очная ставка с обманутым – три! Все, уважаемый Семенов, крыть нечем, говорите, кто соучастники, где деньги, – словом, чистосердечным признанием зарабатываете меньший срок заключения.

Сергей иронически усмехнулся. «Ну как, – спросил он себя, – пар вышел? Давление упало до нормы? Тогда давай рассуждать». Да, да, десять лет назад он бы, безусловно, арестовал Семенова. А сейчас… Нет, шалишь. Погуляй еще, милый, погуляй. Я же тебя знаю, ты добровольно не признаешься в четвертом случае мошенничества, когда использовал паспорт усыпленного и ограбленного в поезде человека. И уж подавно не признаешься в использовании снотворного. Тебе это тоже надо доказать. И тогда… тогда не жди снисхождения, Семенов. Два убийства. Два! Последнее – женщина в гостинице, вчера. За что ты убил ее, Семенов, совсем молодую женщину, за что?

Уже шагая по коридору, Сергей нахмурился и по привычке стал покусывать губу. Дойдя до отведенного ему кабинета, он с силой толкнул дверь.

За столом, развалясь в кресле, задумчиво курил Лобанов. Увидев Сергея, он оживился:

– Ну наконец-то. С тобой умрешь голодной смертью. Чего ты там на рынке потерял?

– Я там не потерял, я там нашел кое-что.

Многозначительный тон его насторожил Лобанова. Он с восхищением поглядел на друга.

– Ну, ты даешь. И чего нашел?

– Все расскажу. Но сперва сними трубку, позвони в гостиницу и закажи номер на двоих.

– Кто такие? – озабоченно спросил Лобанов.

– Обыкновенные два гражданина. Одну ночь уже проспали там на диване. Полагаю, хватит.