Басс обернулся. Группа розовощеких туристов удалялась по Параллели в сторону трапецевидного обрывка неба. Но любопытный парнишка отстал. Он выждал, пока остальные столпятся у автомобиля, выхватил из кармана нечто и направил прямо на Басса. Тот чуть не прыгнул под стол, когда увидел, как из штуковины вылетает тонкая лента синей жидкости. Не долетев до головы Басса примерно полметра, струя наткнулась на нечто невидимое, что как будто изменило ход времени на обратный. В следующий миг паренек был покрыт собственной ядовито-синей краской. Больше всего досталось руке, в которой он держал баллончик, и левому глазу, которым он целился.

Однако граффитист не извлек уроков из этого примера работы защитного поля. Он выругался, отскочил назад и бросил в сторону облика весь баллончик. На этот раз Басс лишь моргнул. Баллончик, отраженный полем в строго противоположном направлении и с той же силой, просвистел у самого уха подростка. Неудачливый художник снова выругался и побежал догонять свою группу.

Еще минуту два человека, сидящие в ресторане по другую сторону облика, молча смотрели, как коричневая плитка тротуара поедает синюю кляксу и восстанавливает чистоту. Думали они при этом об одном и том же: лет пятнадцать назад, когда в Старом Городе появились первые активные тротуары, голографические облики и силовые экраны, они оба были такими же подростками. Но у них была возможность наблюдать, как это все возникает, и сразу разобраться, как оно работает. И потому подшучивание над приезжими лопухами было одним из самых веселых развлечений их юности. А уж какие трюки они устраивали среди своих!…

— Мама говорила, что из меня получился бы неплохой педиатр, — вздохнул Марек.

«Если пацан хотел что-то нарисовать, значит, мы все-таки стена, а не витрина», подумал Басс.

— Слюноотсос включи, — буркнул он, обращаясь скорее к себе, чем к Мареку.

Потом взял со стола лиловый платок Марека и убрал в карман. В глазах с новой силой зарябило от скатертей в красно-белую клетку.