Но девушка, казалось, была только рада отдаться во власть рекламы. Внимательно разглядывала голографические пиццы, нюхала взрывающиеся перед носом фум-пакеты с запахом венских пирожных, нараспев читала куплеты-танки о числе калорий в одной шестой части суши и подтанцовывала сексапильным эльфам с фантомными чайниками в фантомных руках.

Даже если бы кто-то следил за ней в этот момент, он вряд ли понял бы, что она не особенно голодна. Мысли о еде отлично маскировали другую задумку, спрятанную в самом дальнем уголке ее сознания.

А задумке этой и не требовалось много места. Ведь в кружеве, которое собирался вязать этот тайный крючок, основу узора составляли не разноцветные нити, а пустота между ними. Разбросанные по пестрым просторам Ткани, эти темные лоскутки незаштопанной пустоты казались мелкими, бесформенными прорехами лишь поодиночке. Но отпечатываясь негативами на сетчатке того, кто ежедневно имел с ними дело, они постепенно собирались в памяти одного человека, и…

И одна из таких пустот, как теперь понимала Вэри, была связана с ней самой. Вот почему ей никогда не давали взглянуть на личную выкройку: на себе, мол, не шьют. Но это уже неважно. Ведь она может видеть другие странные места Ткани. И среди прочего — выкройку своей будущей ученицы. А там наверняка будет почти то же самое, что у нее. И даже интереснее. Потому что эта девчонка уже умеет подмигивать так же незаметно, как звезда Ткачиха из-под вуали городских огней.