– Перегрузки на работе, – сказал папа в ответ на обвинения. – Это факт жизни, перегрузки или как это назвать. Но я понимаю. Вижу, что надо делать. Вижу, что она права, в каком-то смысле. Я появлялся дома ночью, или когда там, но это потому, что был поглощен работой, в том смысле, что мне хотелось добиться суперуспеха. А потом я потерял все. Одним словом, я недавно осознал, в чем у Декстера сложности, и мы стали проводить время вместе.

Мать, нетерпеливо выслушав комментарии мужа, вновь обратилась к терапевту:

– Если отец звонит ему днем и предлагает съездить с ним куда-нибудь, Декстер всегда говорит мне, что не хочет. Я отвечаю чтобы он сам сказал об этом папе, но он молчит.

– Вы уже разъехались? – спросил терапевт.

– Нет, – быстро ответил отец.

– Живем в одном доме, – уточнила жена, – но не как мужчина с женщиной.

– Не спите в одной кровати.

– Правильно, – подтвердила жена.

– Да, – сказал муж. – Я работаю над этим, но как там… Отец повернулся к мальчику и спросил, понравилось ли ему вчера вечером, когда они ездили к дедушке. Сын ответил, что не очень. Когда отец задал ему вопрос, почему он не хотел ехать, «потому что ты устал или потому что тебе просто не хотелось быть со мной», мальчик ответил, что «я просто не хотел быть с тобой».

– А я думал, что ты меня любишь, – сказал отец.

– Люблю, но мне просто не хотелось ехать.

– Вы работаете над… не знаю, не уверен, что я понял над чем. Может, вы работаете над этим слишком напряженно, – обратился терапевт к отцу.

– Ну, может быть, я и пережимаю, – согласился папа. – Я работаю в двух направлениях. Наиболее важная задача – создать у него чувство уверенности в себе, а вторая – построить наши взаимоотношения. Я слишком много в это вкладываю, потому что это все на меня так внезапно свалилось, – он потер лоб. – Жена говорит, что пойдет к адвокату, и я оглянулся вокруг и сказал, хорошо, все эти годы… однажды у меня кое-что было, в смысле успеха, какой-то запас или что-то там. Но все это вылетело в трубу, вместе со многим другим. Я просто потерял жену из вида. Относился к ней как к данности, а теперь она говорит, что пойдет к адвокату. Да, но мой сын, вот что важно. Если я приложу I к нему усилия, которые раньше прикладывал к работе, это будет не зря, но на это потребуется время.

– Гм-м, – терапевт обернулся к девочке, открывавшей сзади него пачку жвачек: – Дашь мне одну? Спасибо.

Мальчик тотчас рванулся к маме и попросил у нее жвачку, которую затем предложил терапевту, поблагодарившему и его.

– Он слишком щедр, он пытается купить себе друзей, – сказал отец. – Я делал это всю свою жизнь, потому что я из разведенной семьи. Мы должны как-то решить проблему.

– Кто эти «мы»? – спросил терапевт.

– Я и Мейбл, – ответил отец.

– В качестве отца и матери, – уточнил терапевт. Он посмотрел на жену: – Вы ведь этого хотите? Я хочу знать, Мейбл, – вы тоже можете называть меня Джером или Джерри – я хочу знать, вы согласны с тем, чтобы позволить ему быть отцом своего сына, но при этом не обязательно, что он будет вам мужем.

– Правильно.

– Потому что это разные вещи, и сейчас муж говорит лишь об одной стороне медали. Вы с этим согласны?

– Это то, чего я всегда от него хотела: быть отцом нашему сыну, независимо от наших отношений.

– Да, которые сейчас очень напряженные, – заметил терапевт.

– Очень напряженные, – подтвердила мама.

– Вам будет не так-то просто отделить одно от другого.

– Нет, я решил, что нужно делать, – нервно, дрожащим голосом сказал папа. – Других вариантов нет, я должен заставить ее.

– Должны заставить ее, что делать? – спросил терапевт.

– Просто заставить ее. Я буду работать над нашим сыном. Я использую его как средство приблизить ее ко мне. У нас появится общая забота или что-то там.

– Значит, вы говорите, что собираетесь использовать сына, чтобы получить жену, – с раздражением в голосе уточнил терапевт.

– Мм-м, – невнятно промычал папа.

– А почему бы не использовать Аннабель?

– Ну, наверное, она тоже заброшена, в какой-то степени, но в нем я вижу первоочередную задачу, понимаете – может быть, конечно, я мыслю слишком односторонне.

– Да, нет. Вы просто готовы смешать все в одну кучу, – пояснил терапевт. – Я не пытаюсь выставить вас дураком, я просто пытаюсь разложить все по полочкам, как мне это видится, хорошо? И я верю вам, когда вы говорите, что собираетесь использовать сына, чтобы стать ближе к жене.

– Нет. Я и сейчас близок к ней, – муж наклонился и дотронулся до жены. – Я делаю все с тех пор, как заметил…

– Мне не кажется, что вы должны, – сказал терапевт. – Я действительно не думаю, что вы должны это делать. На мой взгляд, такая тактика не сработает. Я прошу вас, вас обоих, попытаться начать прямо сейчас. Вы – отец, у вас общий сын, но не стоит использовать его как инструмент в ваших отношениях с женой.

– Нет, я этого не имел в виду, – сказал муж. – Наверное, я ввел вас в заблуждение. Я говорю, что вижу в жене отдаленную проблему, которая должна быть решена с помощью другого набора правил. С сыном я решил стать отцом, но это побочный продукт. У нас будет общее дело – их у нас было немного. Они – это отдельная проблема, которая должна решаться отдельно. Я знаю, какие у нас проблемы, хвала Всевышнему. По крайне мере, после тридцати я научился большему, чем узнал за первые тридцать лет. К счастью.

– А вы кусаете ногти, – заметил терапевт.

– Я всегда кусаю, с детства, – засмеялась жена.

– Единственное, о чем я собираюсь попросить вас сегодня, – продолжал папа, – это проявить немного снисхождения, потому что я очень расстроен.

Вместо предполагаемой рутинной детской проблемы перед терапевтом возникла очень непростая ситуация. Жена подала на развод, продолжая жить со своим мужем. Он пил и угрожал самоубийством, и оба – и муж, и жена – были явно расстроены и нервны. Проблема мальчика отражала эти удручающие обстоятельства, и было очевидно, что она могла быть решена лишь после урегулирования отношений между отцом и матерью. Перед терапевтом встала нередкая для терапии проблема. Когда на прием приходят супруги, находящиеся перед угрозой развода, терапевт может либо одобрить развод, либо попытаться его предотвратить. В такой ситуации невозможно оставаться нейтральным и не оказывать никакого влияния на решение супругов, ибо любое высказывание терапевта «излучает» влияние. Терапевту приходится решать, куда он поможет им двигаться: в сторону развода или от него. Консервативная позиция – прежде всего попытаться сохранить брак. Если это не удается, супруги все еще могут выбрать развод. Несмотря на то, что терапевт предпочитает предоставить свободу выбора и не удерживать людей вместе, если они несчастны друг с другом, все-таки наиболее полезная позиция – поддерживать целостность существующих отношений, когда супруги продолжают жить вместе. Если их отношения становятся невыносимыми, тогда развод, без сомнения, – лучшее решение. Итак, в этом месте интервью терапевт пытается решить, в каком направлении вести сидящую перед ним пару. Терапевт должен учитывать как проблемы ребенка, так и угрозы мужа покончить с собой в случае развода.