Насчет последнего я не сомневалась.

– А он?

– А он, оказывается, принял решение больше мне силой не навязываться, не выступать в роли заместителя Доминика в отсутствие последнего. Да еще придумал, будто я ради Доминика способна отказаться от азартных игр, а ради него не собираюсь. А тут еще… Ну откуда мне было знать, что назавтра такое случится? Ведь я накануне разрешила ему поработать, хотя он только что вернулся из Кракова и мы истосковались друг по дружке, но уж больно меня тянуло к тому автомату в углу… знаешь?

О, я прекрасно знала тот автомат в углу!

– Все-таки мужчины часто не могут понять самых простых вещей! – вздохнула я. – От женщин же требуют, чтобы понимали буквально все, в том числе эротоманию и гомосексуализм.

– Правда? – оживилась Марта. – Значит, такое в порядке вещей? Не только меня не понимают? Ограниченные какие-то существа…

– Возможно, но есть у них и некоторые достоинства, так что нужно просто научиться соответственно обращаться с ними. Да и автомат в углу, в конце концов, не заяц, в лес не убежит.

– Но ведь у Бартека как раз была срочная работа!

– А ему хотелось, чтобы ты уговорила его приняться за нее немного позже.

– Так ведь меня уже тянуло со страшной силой!

– К Доминику?

– Не смейся. К автомату, конечно. Доминик же стал последним гвоздем в крышке моего гроба.

Я задумалась. Неужели Бартек не заметил страстей, которые сотрясали телевидение? И спросила Марту об этом. Она лишь пожала плечами.

– А чем все кончилось?

– Грандиозной ссорой. Так что я вовсе не уверена, что он придет. И вообще ни в чем не уверена. Даже не знаю, что теперь делать.

Я тоже не знала. Может, все же подождать с селедкой? Или поступить наоборот: сделать вид, что мы никого не ждем, открыть банку, вот тогда Бартек должен обязательно появиться. И обидеться на нас, что не дождались его. Хотя нет, Бартек бы не обиделся, уж такая мелочность не в его характере. Знала я человека, который в данном случае обязательно бы обиделся. Мелочный, чувствующий себя задетым из-за каждого пустяка, раздувшийся от спеси дебил… Нет, Бартек не такой.

Тут зазвонил телефон. Этого звонка я давно ждала. Витек.

– Я часа через два забегу, ладно? – спросил он. – Есть у меня для тебя новости, надеюсь, обрадуешься.

– Забегай, – разрешила я. – Селедочкой угощу.

Новости, которые я ожидала, отодвинули на задний план Мартины любовные переживания. Пока же я коротко информировала девушку, что вроде бы кое-что начинает проясняться, и вернулась к ее телевизионным событиям. Так нашли у них в архиве интересующие нас материалы или нет?

Этого Марта не знала, да, похоже, никто не знал. Доминик же, даже если и догадывался о чем-то, был не в состоянии ничего толком рассказать, тем более что после известной сцены в баре Марта поклялась себе страшной клятвой больше никогда первой не заговаривать с ним, разве что лишь сугубо по делу. И пусть теперь рыдает на плечах и грудях других дур, с нее хватит.

Теперь мне осталось дождаться еще двух телефонных звонков, чтобы потом, когда все станет ясно, сразу обо всем рассказать Марте. Однако сама не выдержала:

– Если ты в состоянии, оторвись на минутку от своих амурных волнений, у меня ведь тоже имеются кое-какие новости.

К сожалению, продолжить помешал телефон.

– Марта у тебя? – спросил Бартек.

– У меня. А ты где? Тоже должен быть здесь.

В качестве хозяйки дома я имела право так говорить, особенно при наличии селедки. Даже имела право обидеться из-за опоздания гостя. Еще подумала: если выяснится, что он как раз находится на полпути между Варшавой и Краковом, то я не знаю, что сделаю, ну, например, порву с ним контракт на оформление к моей последней книге.

– Так я как раз сомневаюсь, – неуверенно произнес Бартек. – Может, она не желает меня видеть…

– Желает!

– А разговаривать с ней не буду, она чуть что – закатывает скандал. Ладно, еду.

Марта смотрела на меня взглядом, в котором столько всего выражалось, столько противоречивых чувств, что я не сомневалась – количество ну просто никак не сможет перейти в качество, слова не скажет. Смотрела молча, выжидающе, но было понятно – сразу догадалась, кто именно звонит.

– Сейчас приедет, – ответила я на невысказанный вопрос. – Насколько я его знаю, будет через час. А если явится раньше, значит, любит тебя до безумия.

– Ха-ха, – только и выговорила Марта.

По ее задумке это должно было прозвучать насмешливо-недоверчиво, однако голос девушки предательски дрогнул.

Бартек приехал через пятнадцать минут и каждой из нас вручил по розе. Жизненный опыт позволил мне высоко оценить этот жест. Не мог он просить у Марты прощения за ее же вину, а в то же время хотел дать понять, что осознает – переборщил малость в своих действиях, он совсем не собирался ее обижать. Наилучший выход – одарить обеих дам розами. Так поступил бы настоящий джентльмен, и это еще ни о чем бы не говорило. Просто хорошо воспитанный молодой человек.

А потом я вдруг оказалась чрезвычайно полезной. Сначала, как хозяйка и истинная дама, загнала гостей в комнату с помощью утонченно-изысканных слов "А ну, марш в комнату! Сами заварили щи, сами и расхлебывайте, а у меня дела", после чего провела в кухне целую вечность.

Ну, сначала нужно было разобраться с селедкой. Чтобы потом не возиться с посудой и мойкой после истекающей оливковым маслом сельди, извлекла специально припасенные на этот случай пластмассовые корытца одноразового использования, по которым и разложила селедку. Аккуратно нарезала черный хлеб. Потом достала ножи-вилки, разумеется, не забывая и Витека. Долго разыскивала где-то давно завалявшиеся две стограммовые бутылочки "Чистой" и чарки к ним, нечаянно сбросив при этом висевшие на специальном крючке кухонные бумажные полотенца. Неторопливо повесила их обратно, но тут вспомнила о чае, налила чайник водой и поставила на газ. Вспомнила и о масле, черный хлеб очень любит сливочное масло. И бог знает сколько его искала, поскольку масленка стояла в холодильнике на самом виду. Наконец все заготовки составила на поднос, чтобы сто раз не бегать туда-сюда.