– А мотыля в эту пору днем с огнем не найдешь, – неожиданно для самого себя информировал хозяйку квартиры комиссар Бежан. И спохватился:

– Назовите фамилии всех лиц, которых вы только что перечислили. Я верю пани на все сто, но формальности должны быть соблюдены. Ну и что касается вашей машины...

Пани Кападовская по доброй воле, без принуждения назвала фамилии отзывчивых помощников. А что касается ее машины, призналась, что противоугонного устройства на ней нет.

– Моя подруга установила такое на своей машине, ну и выло оно в самых неподходящих местах. Представляете, даже на кладбище, бедняжка чуть со стыда не сгорела, так что я не хочу.

– А ключи от зажигания пани давала кому-нибудь?

– Никому и никогда. Моя шкода уже не новая, вряд ли кто на нее позарится. Когда я на ней не езжу – стоит у дома, на стоянке.

– Стоянка охраняемая?

– Эта нет. Есть у нас и охраняемая, по другую сторону дома, но туда мне не удалось пристроиться, да и удобнее тут.

– Из этого следует, – рассуждал комиссар Бежан, обретя наконец способность рассуждать здраво, – что, если бы кто-нибудь воспользовался вашей машиной, вы могли бы вообще об этом не знать?

– Совершенно верно, ведь я даже не помню, сколько у меня на счетчике. Вот разве что если в машине испортится что-нибудь...

Один из котов, трехцветный, решился наконец попытать счастья. Уперся передними лапами в стеклянную плитку, прикрывающую аквариум, и немного ее сдвинул. Второй кот оперся передними лапами о стенку аквариума и заглянул в дырку. Отверстие показалось ему недостаточно большим, он лапой попытался еще дальше сдвинуть плитку, что несколько увеличило доступ к рыбке.

– Видите, что вытворяют? – с грустью произнесла пани Кападовская. – Наверное, сегодня я вообще не пойду спать. Или придавлю крышку камнем. Кто знает, может, котам вредно есть золотых рыбок? Вот только где взять тяжелый камень...

Бежану опять пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуть мысли в служебное русло.

– Мне бы хотелось попросить пани спуститься со мной и проверить, нет ли в машине каких изменений. Ведь вашу шкоду точно видели на Пулавской.

Пани Кападовская проявила вдруг неожиданную сообразительность.

– Вы полагаете, кто-то мог привинтить мои номера на другую шкоду? И вы хотите проверить, пользовались ли моей машиной, потому что совершено преступление? Мне сейчас не до преступлений, но, так и быть, давайте спустимся, только надо тут хоть на время как-то обезопасить... Проклятые коты... Собаки пока посидят в клетке, может, кролик немного поскачет, потом опять его запущу в клетку. Минутку, труднее всего с рыбкой. Чем бы придавить крышку?

По мнению полицейского, пани Кападовская явно переоценивала возможности котов, но ей лучше знать, и он помог взгромоздить на стеклянную плитку чемодан, наполненный книгами. Возможно, золотой рыбке такая крыша над головой не очень нравилась, но зато надежно охраняла ее от хищников.

– Куда подевалась моя машина? – удивленно спрашивала пани Кападовская на стоянке, недоуменно осматриваясь. – Вот сюда я ее поставила, точно помню. А, вон она где стоит! Не знаю, может, я и ошиблась, но вроде бы поставила ее здесь, как раз место оказалось свободным. Давайте посмотрим.

Уже через пять минут комиссар Бежан убедился, что злоумышленники воспользовались машиной пани Кападовской. Главным доказательством послужило следующее обстоятельство. Владелица машины твердо помнила, что черепаха по дороге нагадила на переднем сиденье. Убрать не было времени, сиденье так и осталось загаженным, а теперь вдруг оказалось чистым.

Установив данный факт, пани Кападовская сразу изменила свое отношение к полиции и уже совсем другим тоном обратилась к комиссару Бежану:

– Проше пана, извините за несколько легкомысленные... гм... все эти мои зоологические рассуждения, давайте серьезно. Раз вы ко мне явились, знаете, должно быть, что я по специальности медик, не практикующий врач, а доктор медицины, но такие вещи, как, скажем, гигиена, у меня в крови. Во многом я могу ошибаться, могу, скажем, перепутать время, но что касается чистоты... Черепаху я положила на сиденье рядом с собой, когда вела машину, боялась, она мне под педаль залезет. Ну и рептилия оставила вот здесь, на сиденье, свои катышки. Головой ручаюсь. А теперь сиденье чистое.

Черепашьи катышки и решили дело.

Еще горел свет в киоске при доме, работавшем до полуночи. Светились чьи-то окна на втором этаже. Разумеется, полицейский тут же переговорил с людьми. Киоск дал показания: в самом деле, красная шкода въехала вот сюда, где стоит, где-то между шестью и семью часами вечера. В шесть ее еще не было, а в семь уже стояла. Замечено это было киоскершей просто так, без всякого повода.

А в квартире на втором этаже оказалась взволнованная жена, ожидавшая с шестнадцати пятнадцати возвращения мужа из Жешова. Давно уже должен был приехать, ведь к пяти они приглашены на прием к начальству. Очень важный для них прием, бедная женщина заждалась, торчала у окна, высматривая мужа, ведь от начальства, сами понимаете, многое зависит. Время шло, муж не появлялся, а она все надеялась, ведь можно и опоздать немного. Сначала надеялась, потом злилась, потом стала беспокоиться, а потом уже не знала, что и думать. Да где там думать, она себя не помнила от тревоги за мужа, мало ли что могло случиться в дороге, и несчастный случай, к тому же это восточные области, русская мафия орудует, а он поехал на опеле! Куда в таких случаях полагается звонить, пан полицейский наверняка знает, хотя у них все равно нет телефона...

Пришлось Бежану оказать содействие взволнованной женщине, все равно в таком состоянии она ничего путного не сообщит. Воспользовался своим радиотелефоном, и через пять минут выяснилось, что действительно, под Жешовом имело место автопроисшествие, вернее, под Тарнобжегом, но никакой пан Бернацкий в этом автопроисшествии не пострадал, хотя побиты несколько машин. И далее на трассе ничего плохого с ним не случилось.

– В таком случае где этот паршивец ошивается? – разозлилась пани Бернацкая. – Я тут с ума схожу от беспокойства, а он прохлаждается невесть где! Ну ладно, спасибо пану огромное, вы ко мне по какому делу?