Консолидация в данном случае заключалась не только в том, чтобы подавить христианские анклавы и подчинить непокорных офицеров; в первую очередь речь шла об уничтожении шиитского влияния, частично силой, частично путем воздействия новых учебных центров (Мадраса) на сельджукское общество – сам Hyp ад-Дин похоронен на территории одной из религиозных школ, основанных им в Дамаске. Суфизм помог усилить в народе благочестие точно таким же образом, как это было сделано в сельджукской Малой Азии; оно широко распространилось, часто под руководством фанатиков-персов. Радикальные шииты – ассасины продолжали действовать, даже несмотря на давление, оказывавшееся на них Салах ад-Дином, и Рашид ад-Дин Синан, «старец горы», до самой своей смерти в 1193 г. был достаточно могуществен, чтобы сводить счеты с Сирией, черпая силы в двойной игре против суннитов и латинян. Вплоть до 1273 г. Бейбарс, победитель монголов, не мог разрушить крепости ассасинов и уничтожить их самостоятельность.
Современному исследователю трудно понять, каким образом Джазира, Сирия и Палестина могли обладать сравнительным благополучием во время непрекращавшихся мелких войн, когда и большие и малые районы переходили из рук в руки и незащищенная страна слишком часто подвергалась опустошению, когда христианские и мусульманские правители находились в постоянной вражде друг с другом и мусульманские города раздирались гражданскими войнами. Багдад испытывал экономический упадок. Ибн Джубайр говорит о высокомерии его жителей, которое находилось в печальном противоречии с разорением значительной части города. Между тем Мосул был промышленным центром, через Алеппо и Дамаск связанным с европейской торговлей, переживавшей в то время подъем. Прибрежные города, где итальянские купцы получали значительные привилегии в обмен на транспортные услуги, превратились в склады товаров, в торговле которыми участвовал и Египет. В крупных городах, как правило, возникали небольшие «кварталы» иностранных купцов, напоминавшие митата в Константинополе; по-видимому, то были копии сирийских колоний, которые в конце периода греко-римской древности вели торговлю с Италией и с будущей Францией.
Фатимидское государство, в котором быстро развивался процесс внутреннего разложения, было уже не в состоянии эффективно использовать свое богатство. У исмаилизма в стране не было корней; возрождение, вызванное деятельностью вазиров-армян, кончилось, когда ал-Афдал был убит (1121); в этом деле наверняка были замешаны ассасины или халиф ал-Амир (1101—1130), являвшийся их креатурой. Через девять лет сам халиф стал жертвой нападения низаритов. Дворцовые интриги, уличные схватки, конфискация христианской собственности, возвышения и убийства скороспелых сановников, набеги на франков, проводившиеся без энтузиазма, и бесплодные союзы, заключенные с Hyp ад-Дином, а ко всему этому – после 1155 г. правление халифов-детей, – таков был фатимидский Египет XII в. Фатимиды получили передышку лишь потому, что латинские государства находились между Hyp ад-Дином и Египтом, и потому, что суннитский альянс еще не полностью сложился.
В 1163 г. иерусалимский король Амальрик (Амори I) (ум. 1174) вмешался во внутренние дела Египта, рассчитывая использовать богатства этой страны для усиления своего собственного королевства. Его планы потерпели крах, но в следующем году Hyp ад-Дин, послушавшись своего курдского эмира Ширкуха, отправил в Египет войска по приглашению бежавшего к нему египетского эмира Подобно Амальрику, Hyp ад-Дин понимал, что без ресурсов Египта он не сумеет одержать окончательную победу; египетский флот мог бы позволить ему перерезать морские коммуникации франков и поставить под свой контроль большую часть европейской торговли. Его экспедиция оказалась успешной, но сирийцы не торопились покидать страну, и египетский эмир призвал Амальрика. Комедия с приходом и уходом повторилась еще раз. В 1168 г. Амальрик захватил Каир и объявил себя королем Египта. На этот раз Фатимидам пришлось обратиться к помощи Hyp ад-Дина, Когда Ширкух подошел к городу, Амальрик уклонился от сражения, и 8 января 1169 г. сирийцы вступили в Каир. Известность Ширкуха, умершего через два месяца после завоевания, уступала славе его племянника Салах ад-Дина, известного на Западе как Саладин. Однако основание Аййубидской империи (названной по имени отца Саладина) было в значительной степени делом рук Ширкуха, хотя именно Саладин два года спустя формально положил конец существованию фатимидской династии. Также по повелению Ширкуха впервые за 200 лет пятничная молитва снова стала возноситься в честь аббасидского халифа, сидевшего в Багдаде. Захватив власть в Египте, Саладин стал опасен для своего сюзерена. Дипломатическое искусство, благоприятные обстоятельства и не в последнюю очередь ранняя смерть Hyp ад-Дина (1174) предотвратили вооруженное столкновение между ними.
Зависимость правителя от своих военачальников была столь обычным делом, что и Саладин не смог ее избежать. Поскольку социальная и в известной степени политическая структура общества очень мало зависела от личности правителя, единство государства надо было каждый раз заново завоевывать. Даже Сала-дину, обладавшему государственным умом и опиравшемуся на ресурсы Египта, потребовалось десять напряженнейших лет, прежде чем он прочно завладел территориями, управлявшимися прежде Hyp ад-Дином. Когда халиф признал его султаном Египта (с Нубией и Киренаикой), Йемена, Палестины и Сирии (1175), это означало лишь фиксацию совершившегося факта; и все же это усилило его моральную позицию и формально узаконило миссию, к выполнению которой Саладин чувствовал себя призванным: уничтожение латинских государств и отвоевание Иерусалима защитником истинной веры.
Саладин был достаточно мудр, чтобы дождаться, пока Дамаск, Алеппо и Мосул объединятся под его контролем, с тем чтобы несколькими мощными ударами ослабить враждующих друг с другом латинских князей. Уступавшие по численности мусульманам, с руководством, отличавшимся отсутствием твердости и последовательности, запутавшимся в неразрешимых династических распрях к прекрасно понимавшим шаткость своей позиции, крестоносцы еще раз сплотились под началом короля Ги де Лузиньяна в последней попытке спасти положение. Стратегическая ошибка, отчасти объяснявшаяся неприязненными отношениями между королем и рыцарскими орденами, с одной стороны, и мелкими князьями – с другой, привела 4 июля 1187 г. крестоносцев к сокрушительному поражению у Хаттина, недалеко от Генисаретского (Тивериадского) озера. Крестоносное войско потеряло всякую способность к сопротивлению, это открыло перед Саладином путь к широким территориальным приобретениям и к захвату Иерусалима, что произошло 2 октября 1187 г. Тир остался в руках крестоносцев только из-за истощения мусульманской армии и нежелания ее командиров пренебречь обычаем и продолжить кампанию в зимнее время. Герцогство Триполи фактически вышло невредимым из этой катастрофы – поразительный пример ограниченности даже самой грандиозной военно-политической операции того времени. Падение Иерусалима привело Европу в невероятное возбуждение. С 1189 по 1192 г. английские, французские и немецкие войска находились в Святой земле. Вторичное завоевание Акры после почти двухлетней осады и укрепление прибрежной полосы от Тира до Яффы – такова была жалкая награда за это последнее великое военное усилие Запада.
В марте 1193 г., через несколько месяцев после заключения перемирия между Саладином и Ричардом Львиное Сердце, чьи рыцарские фантазии в немалой степени повинны в слабом успехе Третьего крестового похода, Саладин умер в возрасте всего 55 лет. Его брату, принявшему титул ал-Малик ал-Адил, также понадобилось некоторое время, чтобы взять в свои руки контроль над империей, которую Саладин разделил между своими тремя сыновьями. Однако «мировой статус» аййубидского государства в пределах дар ал-ислама не был затронут этими семейными распрями. В 1173 г. Саладин послал своего брата Тураншаха в Йемен, и его преемники до 1228 г. сохраняли права на большую часть страны; «протекторат» над священными городами Меккой и Мединой также оставался за египтянами. В это время аййубидский эмир распространил свое влияние вплоть до Триполи (Ливия), явно намереваясь создать на побережье обширную базу в связи с планировавшимся увеличением египетского флота; она должна была облегчить доступ к строительным материалам и контакт с населением, занимавшимся мореплаванием. Хотя религиозная вражда ожесточалась, уже появились признаки истощения Запада, что вызвало падение интереса к крестовым походам. Желая принять участие в европейской торговле и опасаясь возможного наступления западных держав, Аййубиды несколько раз соглашались на заключение договоров, выгодных латинянам; наиболее известен десятилетний мир между ал-Маликом ал-Камилем (1218—1238) и отлученным от церкви Фридрихом II, возвративший Иерусалим и Назарет христианам (1229); соглашение между двумя искушенными политиками вызвало скандал среди адептов обеих религий.