Едва майор ФСБ Сергей Владимирович Изотов пришел в свой кабинет, как зазвонил телефон и голос секретаря его непосредственного начальника пригласил майора на утреннее совещание. Это не было чем-то необычным.

Полковник Владимир Тихонович Памятник собирал такие планерки три-четыре раза в неделю.

Усевшись на свое место, по левую руку от начальственного стола, Сергей Владимирович пытался определить по лицу полковника что ожидает сотрудников, разнос, поощрение или нечто другое. Но Памятник перелистывал какие-то папки с делами и вид у него был непроницаемый. Изотов приготовился к худшему.

Владимир Тихонович почти всегда своей мимикой давал определить своим подчиненным суть будущей речи. И если уж он надел маску безразличия, речь пойдет о чем-то действительно серьезном и неприятном.

Хотя полковник и носил фамилию Памятник, в меднолобости его никто обвинить не мог. И, чтобы предотвратить разного рода слухи, он сам рассказывал, что его род произошел от Ваньки Помника, который при дворе графа Меньшикова служил чем-то типа живой записной книжки, никогда ничего не забывая, за что и был поименован так странно. За несколько поколений кличка «Помник» превратилось в фамилию «Памятник». Впрочем, такая фамилия могла сойти и за прозвище, и в отделе по расследованию умышленных убийств, которым он руководил, полковника за глаза звали только по фамилии. Никакие другие клички к нему просто не приставали.

Когда все собрались, Владимир Тихонович оторвался от бумаг и, не вставая, по очереди разглядывая каждого из присутствующих, начал разнос. В первую очередь досталось майору Веревочкину, группа которого уже больше недели безрезультатно занималась групповым убийством четырех девушек-проституток. Потом на очереди был еще один коллега Изотова, которому было поручено расследование однотипных по почерку убийств двух политиков.

Были высказаны оправдания, но на них Памятник почти не отреагировал:

– Эффективнее надо работать. – И, словно тут же забыв о провинившихся, принялся за Сергея Владимировича. – Теперь майор Изотов.

Услышав свою фамилию, Сергей Владимирович, быстро, но без излишней поспешности, встал.

– Я не буду спрашивать о том, как продвигаются ваши расследования. Мне надоело выслушивать всякий бред. И поэтому поручаю вам еще три новых дела. Получите их у моего секретаря. Он предупрежден. Садитесь.

Стараясь скрыть облегчение, Изотов придвинул стул и опустился на сидение из кожзаменителя.

Вернувшись в свой кабинет, Сергей Владимирович ознакомился с тремя папками. Пока что документов в них было немного. Протоколы осмотра мест происшествия, показания свидетелей, которые на удивление дружно заявляли, что ничего не видели и не слышали, постановления о возбуждении уголовных дел и еще одна бумажка, в которой говорилось, что поскольку почерк в этих убийствах абсолютно идентичен, то следует объединить их в одно.

Однако, судя по уже проведенным дактилоскопическим экспертизам, совершили эти преступления совершенно разные люди. Это поставило в тупик Сергея Владимировича. Он разложил перед собой три фотографии. На каждой из них, в цвете, были аккуратно разложенные ряды трупов. Вырезанная семья Жалейко, жена, две малолетние дочери-близняшки, домработница и крокодил Гришка. Мужа дома не оказалось, но сомнений в том, что убийца приходил именно по его душу не было. Рядом точно такой же снимок. Но тут главе семьи не повезло. Преступник вспорол животы Ринату Ашотовичу Мелконяну, его жене Людмиле и их собаке, буль-терьеру д'Артаньяну. И на последней отобранной фотографии было почти то же самое. Изменились лишь действующие лица.

После первого же прочтения дел о странных убийствах майор Изотов понял, что все они безнадежны. За несколько лет, которые он проработал в отделе по расследованию убийств, Сергей Владимирович научился определять «висяк» с первого взгляда. Эти дела также попадали под категорию нераскрываемых. Зацепиться было абсолютно не за что. В МВД уде проверили отпечатки пальцев по всем возможным картотекам, преступники нигде не числились.

Оставалось уповать лишь на удачу или мистическое совпадение.

Мистика. Изотов буквально воспрянул от этой мысли. Года два-три назад он встречался с капитаном Дроздовым из отдела Внутренних дел по борьбе с организованной преступностью, и тот вскользь упомянул, что им помогает какой-то известный экстрасенс. Вот если бы удалось заполучить его себе...

Сергей Владимирович ринулся к сейфу. Там, под грудами бумаг лежала его старая записная книжка, в которой должен был находиться телефон Дроздова. Книжка нашлась, лохматая, заляпанная сальными пятнами, но листка на букву "Д" на месте не оказалось. Уже взяв трубку телефона, чтобы найти капитана через справочную ФСБ, майор вдруг вспомнил, что нужная ему страница выпала и теперь лежит в конце книжки. Впрочем, за это время номер мог измениться, но Изотов все равно набрал едва просматривающиеся цифры.

Ответили сразу:

– Дроздов.

Выдохнув, майор на всякий случай переспросил:

– Петр Никитович?

– Да, я.

– Вас Изотов беспокоит. Из ФСБ. Помните?

– Да, конечно. – Неуверенно сказал Дроздов.

– Я по делу. В прошлый раз вы говорили мне, что ваш коллега работает с экстрасенсом. Не могли бы вы мне дать его координаты?

– Его убили в прошлом году...

– Экстрасенса?!

– Коллегу... Синельникова...

– Да... Жалко... – Проговорил Изотов. Возможность уплыла.

– Но этого целителя я и сам хорошо знаю. Записывайте.

Еще не веря в свою удачу, Сергей Владимирович схватил карандаш и записал два телефона.

– Лучше звонить ему прямо сейчас. В это время Игорь Сергеевич должен быть пока дома. – Посоветовал Петр Никитович.

Поблагодарив и распрощавшись, Изотов немедленно набрал номер Игоря Сергеевича. Тот немедленно снял трубку и начал извиняться, что не может разговаривать долго.

– Я – майор Изотов из Отдела по расследованию убийств. Нам очень нужна ваша помощь.

В трубку слышно было как экстрасенс вздохнул:

– Приезжайте сейчас ко мне на работу. В десять у меня начинается прием. Пройдете первым.