Поэтому Беленький открыто предпочитал проституток, но не подбирал их ни у "Метрополя", ни на Тверской. Выбрав в "Московском комсомольце" объявление, обещавшее изысканный досуг, он съездил, познакомился с хозяйкой и обо всем договорился.

– Если хоть одна блядь вякнет насчет моих протезов, я ей уши отрежу, – пообещал он хозяйке. – А потом и тебя навещу. Понятно?

Раз или два в неделю Паша сбрасывал хозяйке на пейджер сообщение, вызывал когда одну девочку, а когда и двух, и заказ присылали на Белорусскую, в один из переулков напротив вокзала. Девочки должны были скромно стоять и ждать, когда Паша подъедет на своей джеймс-бондовской машине. Притормозив метров за десять, он оценивал предложение. Если товар нравился, подъезжал ближе и открывал дверцу. Девочки были проинструктированы, что обращать внимание на отсутствие у клиента ног, во избежание неприятностей, не следует, вели себя идеально, деньги брали в точности по тарифу плюс на такси и, исполнив положенную работу, отбывали восвояси.

Сегодня Паша ждал новенькую. Еще в понедельник Танечка, которую он вызывал чаще всего, обмолвилась, что появилась новенькая, из Кишинева, и что это нечто Паша заинтересовался, узнал, как зовут, и отправил хозяйке заявку.

Подъезжая, он увидел в условленном месте и вправду роскошную телку – с ярко рыжими волосами, в белых джинсах, обтягивающих великолепные ноги, и зеленом свитере. Телка была настолько хороша, что у проходящих мимо автоматически поворачивались головы. Около нее уже увивался, притягиваемый как магнитом, какой-то пацан с косичкой – не то выпивший, не то подкуренный.

Когда Паша остановил машину прямо возле телки, пацан уже настолько осмелел, что схватил товар за руку и стал тянуть куда-то в сторону. Телка вырывалась и обиженно лопотала. Не глуша мотор, Паша перекинул протезы через порожек, вылез из машины, подковылял к правой дверце и широко ее распахнул.

– Отойди, придурок, – спокойно сказал он пацану, – оставь телку. Не для тебя, сопляка, припасена.

– А я чего? – удивительно быстро согласился пацан. – Я ничего...

И, отпрыгнув в сторону, он исчез за углом дома.

Те, кого впоследствии удалось допросить, показали, что сразу после исчезновения пацана из-за того же угла показались двое. Среднего роста, без особых примет, в вязаных шапочках, закрывающих лицо. В руках у них были такие длинные трубки... с набалдашниками. Сразу же началась пальба.

Пули крупного калибра, выпущенные практически в упор, буквально зашвырнули полковника Беленького в салон автомобиля через открытую правую дверцу. Наружу торчали только ноги с задравшимися брючинами. Протезы бессильно скребли по асфальту. Девка ойкнула и припустила по переулку. Через мгновение слева от бронированной машины, все же не уберегшей полковника, притормозила белая грязная "Волга". Убийцы швырнули стволы на землю и запрыгнули на заднее сиденье. Из переднего окна высунулась рука с пистолетом, направленным точно в голову Паши. Прозвучали два хлопка, и "Волга" умчалась, исчезнув через сотню метров в подворотне.

Схоронившиеся в подъездах случайные прохожие через минуту узрели чудо. Убитый полковник зашевелился, втянул в салон машины непослушные протезы, поглядел остекленевшими глазами прямо перед собой, захлопнул обе дверцы, и джип, вихляя колесами, неуверенно тронулся вперед, С каждым метром машина набирала скорость, потом двигатель взревел, и автомобиль исчез за поворотом. На асфальте остались брошенные пистолеты, стреляные гильзы и небольшая лужица крови.

Через полчаса разговаривавший по телефону граф Пасько услышал звонок в дверь своей квартиры. Похоже было, что развлекается какой-то псих, потому что звонок не прерывался ни на мгновение. Пообещав собеседнику разобраться с шутником, граф подошел к входной двери и отодвинул защелку.

Он не сразу узнал полковника– В проеме, держась обеими руками за косяки, стоял окровавленный призрак На рубашке, пробитой в нескольких местах пулями, запеклись красно-коричневые круги. Светлые волосы полковника, пропитанные кровью, превратились в корку, из-под которой медленно сочились розоватые струйки, проделывавшие бороздки в коричневой маске лица. А из-под маски на Сашу Пасько гневно и требовательно глядели ярко-голубые глаза.

– Они меня достали, – прохрипел Беленький. – Чай есть? Отодвинув Пасько в сторону, он проковылял на кухню и тяжело плюхнулся на табуретку, положив на стол руки.

– Ставь чайник, – скомандовал полковник. – Быстрее. Да не полный, мне быстрее надо. Налей воды на одну чашку. И слушай сюда. Сейчас чайку попьем, пойдем вниз, сядешь за руль. Я машину вести не смогу. Поедем в Серпухов, к Жоре. Там отсидимся. Позвони Гере, пусть уходит. Немедленно.

– Кто? – коротко спросил Пасько, расплескивая заварку.

– Чечены. Выманили из машины – и из двух стволов. Сережу найди. Пусть собирает бригаду.

– Ты "папе" звонил?

– Нет. Оттуда позвоним. Свяжись с Сережей. Пусть вышлет две машины на Симферопольское. Туда, к посту ГАИ. Понял? И Геру предупреди. Пусть сейчас же уходит.

Идиотская мысль о вызове "скорой" вспыхнула в голове графа Пасько лишь на долю секунды и тут же погасла. "Скорая" будет ехать час. За этот час они уже пройдут почти всю трассу. А ждать нельзя. Если Паша не ошибается и это вправду чеченцы, то с минуты на минуту их надо ждать здесь. Может быть, уже сейчас во дворе стоят неприметные с виду "Жигули" с форсированными двигателями, а в подъезд входят люди, скрывающие правые руки под полами пиджаков. Словно угадав его мысли, полковник сказал:

– Оружие возьми. Нам еще из подъезда выйти надо. Мой "люгер" у тебя? Дай сюда.

– Может, Геру тоже в Серпухов наладить? – спросил Пасько, беря телефонную трубку. – Вместе веселее будет.

– Давай.

На черном приборчике, установленном в припаркованной на улице машине, игриво замигала зеленая лампочка. Сидящий рядом с водителем человек торопливо погасил окурок и схватился за наушники. Немного послушал, потом стал нажимать кнопки на панели мобильного телефона.

– Слышишь меня? – спросил он. – Они сейчас выходят. Садятся в машину. Поедут по Симферопольскому. Что делать будем?.. Понял... Понял... Нормально... Нормально... Сейчас... А с третьим что?.. Понял... Окей... Окей... Быстро пацанов отзови, – приказал он, повернувшись назад. – Быстро давай. Пусть уходят. Дворами.