В домашней жизни прадед ваш был хороший дельный человек, очень честный и щедрый. Уважали его решительно все, но любили немногие, так как он был строгим и суровым отцом, за шалости и за все, что ему казалось дурным, он нас наказывал без пощады.

У отца и пословицы-то, касающиеся детей, были самые немилостливые. «Хлопот с детьми много, а радости мало» — говорил он или же сравнивал сыновей с закормленными щенками, которые «лаять не станут».

Этой суровостью отец уравновешивал влияние матери, которая любила нас и баловала; он ни под каким видом не дозволял нам играть в триктрак или плясать на лужайке вместе с другими детьми в субботу вечером.

Мать моя — царство ей небесное — умеряла это суровое воспитание, которое нам давал отец. На отца она имела очень большое влияние. Бывало, он сердит или нахмурится, а она подойдет к нему, скажет слово или же погладит по руке, — отец сразу и просветлеет.

Мать вышла из епископальной семьи и так твердо держалась за свою религию, что о совращении ее в другую веру нечего было и помышлять. Кажется, было время, когда супруг ее подолгу спорил с нею о религии, доказывая, что епископалисты заражены арминианской ересью, но все уговоры моего отца оказались напрасными. Он оставил наконец матушку с ее верованиями в покое и заговаривал об этом предмете только в чрезвычайно редких случаях.

Но несмотря на свои епископальные верования, мать исповедовала политические убеждения партии вигов и считала себя вправе критиковать образ действий короля, которым виги были недовольны.

Пятьдесят лет тому назад все женщины были отличными хозяйками, но даже и среди них матушка занимала одно из первых мест. Глядя на опрятную внешность матушки, на ее чистенькие рукавички, белоснежное платье, нельзя было догадаться, как много и усердно она работает. Дом наш содержался в чистоте и порядке; бывало, нигде пылинки не найдешь. Матушка умела делать разные лекарства, пластыри, глазную примочку, порошки. Она варила варенье, приготовляла разные укрепляющие средства; абрикосовый ликер и вишневая настойка у нас были удивительные, славилась также матушка своим уменьем приготовлять померанцевый цвет. Всем этим она занималась в надлежащее время, и все у нее выходило очень хорошо.

Медицинские познания матушки признавались всеми, и жители села и окрестных деревень обращались к ней гораздо чаще, чем к докторам Джекену и Порбруку, у которых была своя аптека. Над аптекой в виде вывески висела серебряная корона. Мать мою любили и уважали все — и богатые, и бедные, и надо сказать, что она вполне заслужила эту любовь и уважение.

Такими были отец и мать мои в то время, когда я был ребенком. О себе говорить не стану. Вы узнаете, каков был я, из той самой истории, которую теперь я вам рассказываю. Мои братья и сестры были крепкие, загорелые деревенские ребятишки, которые были не прочь пошалить, но в то же время побаивались строгого родителя. Служанку нашу звали Мартой. Вот и вся обстановка, в которой я провел ту пору жизни, когда гибкая и восприимчивая детская душа вырабатывает определенный характер. В следующий раз я вам расскажу о том, как на меня влияла эта обстановка. Вы не скучайте, дети, я ведь не для забавы вам все это рассказываю, а имею в виду принести вам пользу. Узнав, как я прожил жизнь, вы поймете, что такое значит жизнь, извлечете для себя полезный урок.