Украшенные цветной подсветкой, ухоженные бонсай (акации и мескитовые деревья) обступили низкий купол – пеший вход в бабушкины апартаменты. Старая постройка датировалась более ранним временем, чем общее силовое поле, и поэтому все ее помещения располагались под землей. Майлз взял Элли Куинн под руку и похлопал по ладони:

– Мы почти на месте. Здесь две ступеньки вниз... Бабушка вам понравится. Она руководит обслуживанием реанимационной техники в госпитале Университета Силики – и она точно знает, с кем посоветоваться, чтобы работа была выполнена как надо. А вот здесь дверь...

Айвен, все еще сжимающий свой саквояж, шагнул внутрь первым, Прохладный воздух внутренних помещений ласково тронул лицо Майлза, и он испытал облегчение от того, что, по крайней мере, больше не нужно заботиться об этих липовых разъемах. Прохождение таможни с фальшивым удостоверением личности вымотало ему все нервы, но воспользоваться своим настоящим значило бы гарантированно завязнуть в бетанском судебном разбирательстве, что повлекло бы за собой бог знает какие задержки. А время поджимало.

– Лифтовая шахта здесь... – начал Майлз объяснять Элли – и тут же, подавившись проклятием, отпрянул в сторону. Из лифта в холл вышел тот самый человек, с которым Майлзу меньше всего хотелось бы встречаться за время своей рискованной остановки на планете.

При виде Майлза у Тава Калхуна глаза полезли из орбит, а лицо приобрело кирпично-красный оттенок. – Ты!! – закричал он. – Ты... Ты... Ты... – заикаясь и теряя дар речи, он двинулся на Майлза.

Майлз попытался дружески улыбнуться: – О, добрый вечер, мистер Калхун. Как раз с вами я намеревался повидаться...

Калхун вцепился в куртку Майлза. – Где мой корабль?

Майлз, распластанный спиной по стене, вдруг почувствовал себя очень одиноким без Ботари. – Ну, с кораблем есть небольшая проблема... – успокаивающе заговорил он.

Калхун тряхнул его. – Где он? Что вы с ним сделали, болваны?

– Боюсь, он застрял на Тау Верде. Повреждение тяг Неклина. Но я привез ваши деньги, – он попытался жизнерадостно кивнуть.

Хватка Калхуна не ослабла. – К твоим деньгам я не притронусь даже тяговым лучом! – рявкнул он. – Я бесконечно бегаю туда-сюда, мне лгут, за мной следят, перехватывают сообщения с моего комм-пульта, барраярские ищейки допрашивают моих служащих, мою подружку, ее жену... Я все выяснил насчет этих никчемных земель, ты, мутантик, – и я жажду крови. Ты отправишься на лечение, потому что я прямо сейчас вызываю Службу безопасности!

Элли Куинн издала жалобное бормотание, которое натренированное ухо Майлза перевело как: "Что происходит?"

Калхун, до того не замечавший ее в полумраке, подскочил на месте, содрогнулся, и, развернувшись на каблуках, выпалил Майлзу: – Не двигаться! Это гражданский арест! – И он направился к общественному комм-пульту.

– Хватай его, Айвен! – завопил Майлз.

Калхун вывернулся из хватки Айвена. Его рефлексы оказались быстрее, чем Майлз ожидал от человека столь дородного. Элли Куинн, склонив голову к плечу, двумя плавными шагами скользнула ему наперерез на полусогнутых ногах. Ее руки нащупали его рубашку. Какое-то ошеломительное мгновение они кружили, словно пара танцоров, и вдруг Калхун исполнил захватывающий кувырок. Он рухнул на спину на выложенный плиткой пол вестибюля. Дыхание со свистом вылетело из его рта. Элли, уже сидящая, развернулась, придавила ему шею коленом и захватом вывернула руку.

Айвен, чья цель больше не двигалась, принял эстафету и довел до конца этот неожиданный захват. – Как вы это сделали? – спросил он Элли, с изумлением и восхищением в голосе.

Она пожала плечами. – Привыкла тренироваться с закрытыми глазами, – пробормотала она. – Обостряет равновесие. И сработало.

– Что нам с ним делать, Майлз? – спросил Айвен. – Может ли он и вправду тебя арестовать, даже если ты предложишь ему плату?

– Словесное оскорбление! – прохрипел Калхун. – Оскорбление действием!

Майлз одернул куртку. – Боюсь, что так. В этом контракте были кое-какие особые условия мелким шрифтом... слушай, здесь на втором уровне есть дворницкий чулан. Спустим-ка лучше его туда, пока здесь никто не появился.

– Похищение, – побулькал Калхун, пока Айвен волок его к лифтовой шахте.

В просторном дворницком чулане они нашли моток провода. – Убийство! – пронзительно завизжал Калхун, когда они с приблизились к нему с проводом в руках. Майлз заткнул ему рот кляпом; Калхун обморочно закатил глаза. К тому времени, как они закончили обматывать его – на всякий случай – множеством витков и узлов, управляющий мусорщиками стал напоминать ярко-оранжевую мумию.

– Саквояж, Айвен, – приказал Майлз.

Кузен открыл саквояж, и они принялись заталкивать под рубашку и пояс саронга Калхуна пачки бетанских долларов.

– ... тридцать восемь, тридцать девять, сорок тысяч, – отсчитывал Майлз.

Айвен почесал в затылке – Знаешь, что-то в этом есть старомодное...

Калхун завращал глазами и упрямо замычал. Майлз на минуту освободил его от кляпа.

– ... и плюс десять процентов! – пропыхтел Калхун.

Майлз водворил кляп на место и отсчитал еще четыре тысячи долларов. Саквояж стал теперь куда легче. Чулан они за собой заперли.

– Майлз!! – Бабушка с восторгом кинулась к нему. – Слава Богу, капитан Димир все-таки нашел тебя! В посольстве все ужасно беспокоились. Корделия говорит, твой отец считал, что не сможет в третий раз перенести дату слушания в Совете графов... – Она осеклась, увидев Элли Куинн. – О, мой Бог...

Майлз представил Айвена и торопливо сказал, что Элли – его друг с далекой планеты, у которой здесь нет ни связей, ни места, чтобы остановиться. Он быстренько в общих чертах объяснил, что надеялся оставить раненую наемницу в бабушкиных руках. Миссис Нейсмит тут же с этим смирилась, лишь заметив: – Еще одно пригретое тобой бездомное существо. – "Благослови тебя Бог!" – мысленно произнес Майлз.

Бабушка отвела всю компанию в гостиную. Майлз сел на кушетку и вздрогнул от боли при воспоминании о Ботари. Интересно, станет или когда-нибудь смерть сержанта, словно шрамы ветеранов, отзываться застарелой болью на каждое изменение погоды?