И рек Илуватар:
– Ты вольна видеть, что пожелаешь. Но прочие должны видеть лишь то, что желаю Я. Да сделаешь ты – так.
И, склонившись перед ним, так сказала Варда:
– Могуч Айну Мелькор, и мысли его скрыты от нас. Но думаю я, что мысли эти опасны нам, потому и таит он их. Не нам, слабым, совладать с ним. Но Ты всесилен: укроти же его, дабы не смущал он прочих мятежными речами своими и не делал зла. И так ныне скажу я: я отрекаюсь от него навеки, ибо нет для меня ничего превыше великих замыслов Твоих. И, если сочтешь Ты отступника достойным кары, да свершится над ним Твой правый суд. Да будет воля Твоя.
И милостиво кивнул Эру; и с поклоном удалилась Варда. Тогда так подумал Илуватар: «Вижу Я, что постигла Варда мысли Мои, и покорна она воле Моей. Потому в мире, что создам Я, да станет она Королевой, дабы изгнать из душ прочих мятежные мысли».
И было так: созвал Эру всех Айнур, и поднял он руку свою, и зазвучала перед Айнур Музыка – та, что хотел дать он им. Но она была частью музыки Эа, ибо и Единый пришел из Эа и, как ни старался, не мог создать нечто абсолютно иное. Одно лишь мог он – изменить Музыку Эа по воле своей. И показалось Айнур – открыл им Единый в этой музыке больше, нежели открывал ранее, и в восхищении склонились они перед Эру.
Все, кроме Мелькора.
И сказал им Эру:
– Ныне хочу Я, чтобы, украсив тему Мою по силам и мыслям каждого, создали вы Великую Музыку. Я же буду сидеть и слушать, и радоваться той красоте, которую породит музыка сия.
Тогда Айнур начали претворять тему Единого в Великую Музыку. И, слыша ее, понял Мелькор, что хочет Эру создать мир прекрасный, но пустой и бесцельный. Но бесцельность обращает красоту в ничто, а правильность и безукоризненная симметрия делает лицо мира похожим на мертвую застывшую маску. Тогда решился Мелькор изменить Музыку по собственному замыслу, не по мысли Илуватара. И говорила песнь его: «Видел я Эа и иные миры, и прекрасны они. Слышал я Мироздание, и слышу я нерожденный мир – да будет он прекрасен, да украсится им Эа». И были среди Айнур те, что вторили ему, хотя и немного было их. И Музыка Творения вставала перед глазами Айнур странными и прекрасными образами.
…Глубокий многоголосый аккорд – каменная чаша, наполненная терпким рубиновым вином вибрирующих струнных нот…
…зеркала, отражающие звезды…
…лестницы, уводящие ввысь…
…взметнувшиеся в небо острые ноты шпилей, созвучие сумрачных башен…
…Как смутно-тревожащий дурманящий туман рождается над озерами…
…Как мерцающими каплями плачет высокое ночное небо…
…и тянутся к печальным звездам деревья – руки земли…
…Это цветы – живые? Что говорят они? О чем их горьковатый пьянящий пряный шепот?..
…терпкость терновой тьмы можжевельника, горечь полынного серебра…
…Вкуси от плодов этой земли – ты познаешь мудрость бытия. Омой лицо живой водой лесного ручья – ты прозреешь…
…Чей танец в небе – неведомые знаки… темное серебро – крылья ветра… откуда эта музыка?
Кто это?
Еще неясные призрачные фигуры: только – тонкие летящие руки, только – сияющие глаза… Явились – и исчезли; и смутная, неясная тоска шевельнулась в душе…
Что это?
Ахэ. Тьма.
Что это?
Аэ. Свет.
Что это?
Орэ, Ночь. Гэле – Звезда. Иэр – Луна…
Что это?
Аэнтэ, День. Саэрэ, Солнце.
Внезапно – пронзительная срывающаяся желто-зеленая нота флейты-пикколо: сводит скулы.
Желтоватые рассыпающиеся алмазы нот – беспощадный неживой свет; выбеленные солнцем кости…
Но встает темным величием – черная, мерцающая синими искрами – волна; Ахэор, Сила Тьмы – имя ей.
И захлебывается блистательная Пустота: из Тьмы рождается Свет и трепетной звездой бьется в ладонях крылатого Черного Айну.
Как имя тебе?
Аэанто.
Дарящий Свет…
Гордо и спокойно стоял Крылатый перед троном Эру, и взгляд его говорил: я видел.
«Ты ничего не видел и не мог видеть!» – ответил взгляд Илуватара.
И увидели Айнур, что улыбнулся Единый. И вознес он левую руку, и новую тему дал им, похожую и не похожую на прежнюю: радостной и уверенной была эта музыка, и обрела она новую красоту и силу. Тогда понял Крылатый, что музыка Эру творит мир, где Равновесие будет принесено в жертву Предопределенности, и неизменный покой мира убьет красоту его. И зазвучала вновь Музыка Крылатого – диссонансом теме Илуватара. И в буре звуков смутились многие Айнур, и умолкли. И Музыка Мелькора звучала – дьявольской скрипкой: стремительная черная стрела. И поднималась Песнь горько-соленой волной, и полынные искры вспыхивали на гребне ее – над золото-зелеными густыми волнами музыки Эру летела она ледяным обжигающим ветром, и вспарывала как клинок блестящую, переливающуюся мягкими струнными аккордами глуховатую неизменность. И вот – гаснет музыка Единого, и только бездумно прекрасный больной голос одинокой скрипки эхом отдается в светлых чертогах: Время рождается из Безвременья, огнем вечного Движения пульсирует сердце неведомого…
«Слишком много ты видишь», – ответил Эру, но Крылатый не опустил глаз.
Тогда помрачнел Илуватар. Поднял он правую руку, и вновь полилась музыка, прекраснее которой, казалось Айнур, никогда не слышали они.
Мелодия Эру – изысканно-красивая, сладостная и нежная, оттененная легкой печалью, – шелковистой аквамариновой прозрачностью арф и пастельными лентами отзвуков клавесина струилась перед глазами Айнур – медленно текущие меж пальцев капли драгоценных камней.
Но музыка Мелькора также достигла единства в себе: мятежные и грозные тревожные голоса труб – тяжелая черная бронза, острая вороненая сталь, горькое серебро минорных трезвучий. Мучительная боль – звездно-ледяная спираль голоса скрипки; молитвенно сложенные руки – мерцание темных аметистов – горьковатый глубокий покой виолончели; черная готика органа – скорбное величие, холодная мудрость Вечности; рушащиеся горы, лавины, срывающиеся в бездну… Временами Музыка словно боролась сама с собой – глухие красно-соленые звуки; временами взлетала ввысь – и, неведомо откуда, возникала печальная, пронизывающая серебряной иглой трепещущее сердце родниково-прозрачная тема одинокой флейты. И глухой ритм – биение сердца – связывал воедино тысячи несхожих странных мелодий. Казалось – сияющие стены чертогов тают, растворяются, исчезают, и тысячами глаз смотрит Тьма, и черный стремительный ветер рвет застывший воздух.