— Мне следовало самому додуматься, — недовольно буркнул Лангер.

— У вас и без того голова забита, — сказал Карфакс. — Разумеется, все могло быть и не так.

— Что вы имеете в виду?

— Может быть, Вестерн предусмотрел дальнейшее, и Дэннис или Джонс исчезли, чтобы увести нас в неверном направлении. Возможно, он скрывается в теле одного из восемнадцати. Или просто убежал в горы.

— Но он предполагал, что ваш дядя унесет свою тайну в могилу. Никто, кроме вас и меня, не знает о его последних словах. К чему, в таком случае, все эти ухищрения?

— Вестерн не был гениальным ученым, но был в высшей степени предусмотрительным и хитрым человеком. И мог предугадать, что мы возьмемся за его поиски. Думаю, что надо было произвести речевую экспертизу, пока Дэннис и Джонс были под рукой. У нас есть записи?

— Есть, — ответил Лангер и потянулся к видеофону, чтобы отдать распоряжение.

Через три часа специалисты дали ответ.

Пробежав глазами заключение, Лангер выругался.

— Он был у нас в руках! А теперь выскользнул! Потому что мы были глупцами, глупцами, глупцами!

— Нет. Мы просто были непредусмотрительными, — сказал Карфакс. — Что же, значит, те двое не были Джонсом и Дэннисом.

— Во всяком случае, не Дэннисом. Видимо, Джонс знал, кем на самом деле является Дэннис, и это стоило ему жизни.

Взрыв произошел в 23.16 в гараже возле дома Джонса, в новом пригороде Минерва-Хиллз, к северо-востоку от Альтадены, штат Калифорния. Соседи, оправившись от потрясения, высыпали на улицу, но не заметили ни незнакомых людей, ни умчавшихся автомобилей.

Лангер выслал на прочесывание всего пригорода большую бригаду сыщиков, и они опросили каждого, кто мог быть потенциальным свидетелем. На это ушло две недели. Результат оказался нулевым.

Сенатор раскрутил самую грандиозную охоту на человека в истории США. Каждый полицейский участок на территории всей страны был снабжен фотографиями, отпечатками пальцев, рисунком сетчатки и записями с голосами Дэнниса и Джонса, а также описанием их внешности и привычек. К розыску было подключено даже ФБР, хотя и не было никаких свидетельств, что эти двое совершили какое-либо государственное преступление. Это было сделано самим президентом, которого Лангер посвятил в суть проблемы.

В дополнение ко всему этому, сенатор нанял еще тридцать частных агентств.

Разумеется, истинный смысл происходящего знали только трое: Карфакс, Лангер и президент.

К концу месяца, когда облава не дала результата, сенатор приобрел полчаса наиболее просматриваемого времени всех десяти основных телевизионных каналов. В экстренном выпуске были показаны фотографии Дэнниса и Джонса, даны полные их описания и обещана награда миллион долларов — за любые сведения.

— Это должно соблазнить даже самых фанатичных приверженцев Вестерна, — сказал Лангер Карфаксу.

— Не уверен. Вестерн может обещать нечто большее, чем деньги — бессмертие.

— А как он сможет это сделать, не располагая «Медиумом»?

Карфакс задумался, не замечая, что окурок сигареты прижигает ему пальцы. Потом резко отшвырнул его и выругался.

— Как же я не подумал об этом сразу?

— О чем?

— Где бы Вестерн не был, он вовсе не намерен сидеть сложа руки, пока фараоны его не раскопают. Рано или поздно его обнаружат, он должен это понимать. Ему надо перебраться в новое тело. Значит, нужно построить еще один «Медиум»?

— Вполне возможно, — согласился Лангер. — Но как может нам помочь такое предположение?

— Мое расследование в Бигсур-Центре выявило определенное количество электрических деталей, типы применяемых плат и конструкцию шкафа, пульта управления. Многие из составных частей сгоревшего в Мегистусе «Медиума» идентифицированы. То есть можно получить частичную реконструкцию машины. Новую мы создать не сможем, но выясним, что именно придется заказывать Вестерну, если он захочет собрать еще один «Медиум». Ему понадобится некоторое количество очень мощных электронных ламп, которые практически никогда не используются частными заказчиками. Составьте перечень всех поставщиков электрических деталей и производителей шкафов и пультов в США и в Канаде. Перечень всего того, что было продано со дня исчезновения Вестерна. Потом пропустите эти перечни через компьютер. Он сообщит, куда направлены детали, нужные для создания «Медиума». По этому адресу вы и найдете Дэнниса. То есть Вестерна.

— Вы представляете, сколько это отнимет времени и денег?

— Я знаю, что ваше личное состояние сильно пострадало, — сказал Карфакс. — Но вы с помощью президента можете добиться финансовой поддержки федерального правительства.

— Надеюсь. Но конгрессмены — сторонники Вестерна, могут учуять неладное и начать задавать вопросы. Узнав о том, что мы затеваем, тот снова затаится.

— Но мы не имеем права упускать этот шанс.

— Ладно, — согласился сенатор. — Я попрошу связать меня с президентом прямо сейчас. Прошу прощения.

Он закрыл за собой дверь в соседнюю комнату — комнату спецсвязи. А Карфакс решил пока что воспользоваться видеофоном. Он набрал номер своего дома в Бусирисе, и после трех звонков Патриция откликнулась.

— Извини, Пат, — сказал Карфакс. — Но я был слишком занят, чтобы позвонить утром. Лангер загрузил меня работой. Неофициально я — самый доверенный его секретарь. Как там у тебя?

— Ничего нового, если не считать, что очень по тебе скучаю, — улыбнулась она. — Ты приедешь в течение ближайших двух недель?

Он заколебался.

— Не знаю. Все может неожиданно измениться.

— Ты имеешь в виду Джонса и Дэнниса?

— Я не имею права обсуждать что-либо по телефону.

— Извини. Очень жаль.

— Но вид у тебя совсем не жалкий.

— И все-таки мне жаль. Себя. Я ужасно одинока. Мне не хватает тебя. Я уже вступила в женскую лигу избирателей, посетила цикл лекций по живописи, обзавелась друзьями. Не хмурься, друзьями женского пола. Много читаю, не отхожу от телевизора... А когда наступает время ложиться в постель...

— Понимаю, — улыбнулся он. — Может быть, тебе следует вернуться в Вашингтон. Но и здесь мы будем видеться не часто. У меня сейчас восемнадцатичасовой рабочий день, если не больше. И все же это лучше, чем разлука.

— Нет, хуже, — запротестовала она. — И мне не нравится Вашингтон.

— Если все закончится благополучно, мы будем все время вместе. Сможем вести нормальную жизнь. При условии, разумеется, что мне удастся найти место преподавателя. Хотя, как мне кажется, Лангер сможет в этом помочь.

— О, надеюсь, — сказала она. — Мне не хочется жаловаться, Гордон, но я просто схожу с ума.

— Послушай, я приеду через неделю... или чуть позже, если работа пойдет на лад. Ничего определенного обещать не могу, но надеюсь, что все будет хорошо. Видишь ли, мне все это столь же не по душе, как и тебе.

— Но ты занят и приносишь пользу, а я — нет. Я хочу, чтобы ты был рядом, и я тоже могла быть занятой и полезной, заботясь о тебе, будучи хорошей женой.

— Знаю... Давай заканчивать разговор. Сенатор возвращается.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Очень-очень. До свидания. До скорого, надеюсь.

Вошедший Лангер бросил на видеофон настороженный взгляд.

— Кто это был?

— Патриция. Ей время от времени необходимо слышать мой голос.

— У нее какие-нибудь неприятности?

— Нет. Но она скучает.

— Завтра у нас слушание государственной инвентаризационной комиссии, — объявил сенатор. — У нее имеется полная опись всех электронных деталей, проданных за последние пять лет, кроме сорока восьми последних часов. Специалисты организуют сканирование этих данных, как только получат их. Я велел Гаррисону, председателю ГИКа, чтобы результаты были к завтраку.

Вы их получите, подумал Карфакс. Но вам это будет чертовски дорого стоить.

— Узнав адрес, мы захлопнем крышку, — продолжал Лангер. — На этот раз уйти будет невозможно. Я велю заблокировать все дороги, закупорить любые возможные пути бегства. Но мы не будем врываться, словно армия завоевателей. У него не должно возникнуть ни малейшего подозрения. Я хочу взять его живым и отдать под суд, чтобы выплыла вся низость совершенного им. И к тому времени, когда я с ним окончательно разделаюсь, у Вестерна на всей Земле не останется ни одного приверженца.