Во всяком случае, если бы я был Первым Котом Америки – естественно, при условии, что Президентской парой были бы Шура и Рут, – то я ходил бы только с такой мордой!

У меня тоже сняли лангетку с задней левой лапы. Я, слава Богу, перестал нелепо выглядеть – Кот на костыле, – только чуть чуть еще прихрамывал…

Короче, обошлось. Мы пожрали чего-то ужасно вкусного и, как сказал доктор, очень полезного и ускоряющего процессы заживления. Даже молоко было с какими-то специальными целебными добавками!

К концу нашего завтрака примчалась Челси, внимательно осмотрела нас и сказала:

– Вы оба превосходно выглядите! Но у меня сегодня с утра ощущение, что вокруг вас витает какаято тайна, которую знают все и все же скрывают ее именно от меня! Вы сами можете мне что-нибудь объяснить?

Я вовремя наступил передней лапой на хвост Сокса, потому что он уже разинул пасть, чтобы немедленно поведать Челси обо всех своих вчерашних половых подвигах.

Ему, дурачку, казалось, что раз они с Челси вместе выросли и одновременно взрослели, то Челси вправе знать обо всем, что он делал вчера ночью с Зямой!..

Он почему-то не учитывал, что при общем взрослении вместе с Челси, он, Сокс, из Котенка превратился в обычного черно-белого Кота без яиц, а Челси стала молоденькой шестнадцатилетней девушкой. А даже в шестнадцать лет девочкам совершенно не обязательно все знать про чью-то половуху.

Про себя – Бога ради! Про себя ты обязана знать какие-то элементарные вещи из этой области – ну, хотя бы из гигиенических соображений. Или чтобы не "влететь" раньше времени.

Но про Сокса ты можешь чего-то и не знать. Совершенно не обязательно Соксу посвящать Челси в свои сексуальные кувыркания с Зямой.

И вот странная штука: посторонние это прекрасно понимали и не расщеперивались перед дочкой Президента, чтобы сообщить ей подробности НАШЕЙ ПОБЕДЫ над половым бессилием Сокса. А свой, близкий, этого понимать не хочет! Он не соображает, что перед ним молоденькая девушка, которой не хрена слушать про все ЭТО. Придет время – наслушается, насмотрится, напробуется. А сейчас еще рановато…

Короче, я стою лапой на конце хвоста Сокса, чтобы он чего-нибудь лишнего не ляпнул, и говорю Челси:

– Никакой тайны тут нет, Челси. Просто Сокс влюбился в Зяму.

– Тоже мне секрет! – рассмеялась Челси. – Эта Зяма крутится около Сокса уже полгода. Я, правда, не знаю, на что она рассчитывает…

Тут рассвирепевший Сокс вырывает у меня изпод лапы свой хвост и оскорбленным тоном заявляет Челси:

– Да будет тебе известно, дорогая моя, что сегодня ночью я…

Тут я поспешно наступаю снова на хвост Сокса, но уже с выпущенными когтями. И быстро говорю Челси, чтобы помешать беспардонному хвастовству Сокса:

– А сегодня ночью Зяма и Сокс признались друг другу в любви!

И еще глубже запускаю когти в хвост Сокса, чтобы он и не вякнул. Тут до него наконец доходит, о чем можно говорить с молоденькими девушками, а о чем не следует, и сдавленным от боли голосом Сокс подтверждает:

– Да… Мартын говорит правду…

– Ладно, – сказала Челси. – В таком случае, Сокс, я тебя поздравляю! Привет Зяме… Но по-моему, ребята, вы оба что-то темните… До вечера!

– Погоди, Челси, – говорю я. – Ты знаешь, кто такой Аарон Маймонидес?

Я думал, что у Челси глаза выпадут на пол!

– О, боже!.. – еле вымолвила она. – Ты-то откуда про него знаешь?!..

– Он мне приснился, – честно сказал я.

– С ума сойти!.. – сказала Челси. – Моймонидес – это какой-то испанский врач и философ пятнадцатого века…

– Еврейско-испанский, – поправил ее я.

– Господи, Мартын! Ну какая разница – еврейский он или испанский?!.. Он же был ученый! Вот что главное… Чао! До вечера.

С тем и ушла.

А мы с Соксом сбегали в сад погадить, и я нечаянно наделал на какое-то сверхсекретное следящее устройство, спрятанное в траве под кустиком. Автоматически сработали еще какие-то защитные штуки, взвыла сирена… И получился жуткий шухер!

Эту мою промашку Сокс взял на себя, и нам даже не влетело! И мы пошли шататься на Белому Дому.

Не скрою, мне довольно быстро надоели все эти огромные залы, роскошная мебель, портреты какихто типов в старинных костюмах… Хотя в то же время я несколько прибалдел от фантастического великолепия "Красной гостиной" с белым камином и потрясающими золотыми настольными лампами и золотыми гардинами! А от "Овального зала" с гигантским голубым ковром я просто пришел в восторг!

Этот стол с живыми цветами!.. Эти высоченные окна с роскошными портьерами, камины, вазы, мебелишка – будь здоров!..

Ну и конечно – Большой приемный зал! Это, я вам скажу, – картинка маслом… Потрясное зрелище!

Народищу шляется по Белому Дому – тучи! Один мужичок в серой кофте бегает по всем комнатам и залам – заводит часы! Вот такая у него работа. Второй – в черном смокинге, лакированных туфлях, с черной "бабочкой" – ковры пылесосит в залах… Какие-то типы с протокольными мордами в пиджачках и галстуках: кто с уоки-токи, кто с телефоном"хенди", – шныряют по всем этажам, морды у всех серьезные, все такие деловые…

Кто-то кем-то распоряжается, кто-то кому-то подчиняется – кошмар! И все при деле.

Несмотря на довольно быструю потерю интереса к парадной части Белого Дома, я особенно не возникал. Я понимал, что Сокс показывает мне "свои" владения, и мне очень не хотелось его обижать.

Но, когда мы спустились в нижние этажи, в обслуживающий комплекс, тут у меня чуть "крыша не поехала"! Вот отсюда я бы никогда не вылезал! Здесь было так интересно – сдохнуть!..

Один склад посуды чего стоил!.. Сотни различнейших комплектов на хрен знает какое количество персон хранились в специальных огромных коробках. Каждый сервиз для определенного случая. И какая посуда – обалдеть! Невиданной красоты!

А прачечные с массой автоматических стиральных машин, с уймой различных химикатов на все случаи грязи и запачканности!.. И замечательная тетка-негритянка, которая всем тут 3ааведовала.

Я вообще заметил, что в Белом Доме работает очень много негров. Их теперь в Америке стыдливо называют "афро-американцами", хотя к "афро" они имеют такое же отношение, как наши русские евреи к испанскому Маймонидесу…

А кухня Белого Дома?!! Это же не кухня, это же черт знает что!.. Бывал я в больших кухнях разного общепита. И у наев Питере на проспекте Науки, в шашлычной у Сурена Гургеновича, я там даже недолго сотрудничал: делал вид, что отлавливаю Крыс… И в Германии, в Мюнхене, в Биргартене Английского парка, тоже кухонька была – я тебе дам!..

Но такой кухни, как в Белом Доме, я никогда и нигде не видел! Ни конца ни края этой кухне, полк поваров, поварят и поваришек – все в белом, запахи – умереть-уснуть, чистота феерическая, и при всем столпотворении народа, продуктов и кастрюль обстановка удивительно спокойная и доброжелательная. Каждый делает свое дело. Очень квалифицированно. Наверное, отсюда и спокойствие…

Было бы свинством не упомянуть, что в кухне нас сразу же покормили и свежей рыбкой, и вареными куриными потрошками, и чем-то неизвестным, но очень сладким…

Это у нас было вроде второго завтрака. Мы еле отвалились…

Кухня вообще вся на ушах стояла – готовилась к сегодняшнему приему русских Депутатов Государственной Думы.

Но самым забавным мне показалось, что все подвальные службы – склады, прачечные, кухонные отсеки, судомойки, ремонтные мастерские, подсобные помещения, душевые для обслуги – были разгорожены корабельными металлическими дверями с противоводными и противопожарными устройствами и запорами! Ну точь-в-точь как на нашем судне "Академик Абрам Ф. Иоффе".

Я сказал об этом Соксу, а тот добавил, что это не только против воды и огня, но и против возможного терроризма. И рассказал, что служба безопасности Президента иногда дает прессе описание, например, Президентского лимузина – дескать, его и пуля не берет, и взрывчатка! И про то, как во время движения лимузина с Президентом этот лимузин связан с сопровождающей вертолетной группой, а все агенты, охраняющие Президента, находятся в прямом контакте с летчиками!