Звoнят к чаю, – сказала миссис Картер. – Надеюсь, Саймон слышит.

Они выглянули из окна гостиной. В дальнем конце узкого неухоженного сада среди буйной красоты доживала свой век маленькая беседка – прибежище Саймона. Яблоня и груша перед ней росли слишком близко друг к другу – для пригородных садов это обычное явление, – ветви их переплетались и почти полностью скрывали беседку. Время от времени фигурка Саймона мелькала на фоне зелени: он с важным видом расхаживал взад – вперед, жестикулировал, строил гримасы и исполнял какие-то таинственные обряды – так часто ведут себя мальчишки, которые проводят долгие послеобеденные часы в дальних углах заброшенного сада.

– Вон он, проказник! – показала Бетти.

– Играет в свою игру, – пояснила миссис Картер. – К другим детям совсем подходить перестал. В беседку к нему зайти нельзя – прямо сцену устраивает. А приходит оттуда – только что с ног не валится от усталости.

– Он что же, не спит после обеда? – удивилась Бетти.

– Ты же знаешь Большого Саймона, – сказала миссис Картер. – Говорит, пусть ребенок выбирает сам. Конечно, ребенок выбирает беседку, а потом приходит домой бледный как полотно.

– Смотри-ка! Он услышал звонок! – воскликнула Бетти. И действительно, хотя звонок отзвенел целую минуту назад, казалось, что тоненький колокольчик задребезжал возле уха Маленького Саймона только сейчас. Они увидели, как он вдруг прервал свой спектакль, начертил на земле палочкой несколько волшебных линий и по горячей жухлой траве поплелся к дому.

Миссис Картер и Бетти вышли на крытую веранду. Это была комната для игр, в жаркие дни в ней пили чай. Когда-то здесь размещалась огромная кухня – этот высокий дом строился в конце XVIII века. А теперь стены были выкрашены кремовой краской, на стенах висела грубая голубоватая сетка, на каменном полу стояли обтянутые холстом кресла, над камином красовалась репродукция «Подсолнухов» Ван Гога.

С выражением отрешенности на лице в комнату вошел Маленький Саймон и удостоил Бетти небрежным кивком. Лицо его, заостренное к подбородку, напоминало правильный треугольник и было очень бледно.

– Ты вылитый сказочный паж! – воскликнула Бетти.

Саймон взглянул на нее.

– Нет, – ответил он.

В эту минуту открылась дверь, и на пороге, потирая руки, появился мистер Картер. Он был зубной врач и имел привычку то и дело мыть руки.

– Ты? – удивилась жена. – Так рано?

– Надеюсь, ты не очень огорчена, – сказал мистер Картер и легонько поклонился Бетти. – Два пациента перенесли свои визиты на другой день, и я решил прийти пораньше. Надеюсь все же, ты не очень огорчена.

– Ну не глупи, – укорила его жена. – Нет, разумеется.

– А вот Маленький Саймон, кажется, не знает, огорчаться ему или радоваться, – продолжал мистер Картер. – Ну-ка, Маленький Саймон, говори: ты огорчен, что мы почаевничаем вместе?

– Нет, папа.

– Как-как?

– Нет, Большой Саймон.

– Вот, теперь правильно. Большой Саймон и Маленький Саймон. Мы ведь с тобой друзья, верно? А раньше маленькие мальчики должны были называть своего папу «сэр». И если кто забывал – получал на орехи. По попке. Маленький Саймон! По попке! – заключил мистер Картер и снова принялся мыть ружи воображаемыми водой и мылом.

Мальчик вспыхнул – то ли от стыда, то ли от гнева.

– Зато теперь, – пришла на помощь Бетти, – ты можешь называть своего папу, как тебе нравится.

– А чем Маленький Саймон занимался после обеда? – поинтересовался мистер Картер. – Пока Большой Саймон был на работе?

– Ничем, – буркнул сын.

– Значит, ты провел день очень скучно, – сделал вывод мистер Картер. – Это я по себе знаю, Маленький Саймон. Займись завтра чем-нибудь интересным и увидишь – скучно тебе не будет. Я хочу, чтобы он познавал жизнь на собственном опыте, Бетти. Я воспитываю его по своей системе, по новой системе.

– Я уже познал, – промямлил мальчик, и казалось, это говорит усталый, умудренный годами старец, – мальчишки часто играют эту роль.

– Едва ли можно что-то познать, – возразил мистер Картер, – когда целый день сидишь на мягком месте и ничего не делаешь. Если бы мой отец застал меня сидящим без дела, у меня надолго пропала бы охота сидеть.

– Но ведь он играл, – вступилась за сына миссис Картер. – Немножко, – подал голос мальчик, беспокойно ерзая на стуле.

– Больше чем достаточно, – поправила его миссис Картер. – Каждый раз он приходит из своей беседки какой-то нервный, взвинченный. Все-таки днем он должен отдыхать.

– Ему шесть лет, – возразил мистер Картер, – и он вполне сознательный человек. Пусть выбирает сам, играть ему или отдыхать. Но во что же ты играешь, Маленький Саймон, если потом становишься нервным и взвинченным? Очень редко бывает, чтобы игра так захватывала человека.

– Ни во что, – отозвался мальчик.

– Так уж и ни во что, – не поверил отец. – Мы же с тобой друзья, так ведь? Ты можешь мне все рассказать. Я и сам когда-то был Маленьким Саймоном, играл в те же игры, что и ты. Правда, в годы моего детства еще не было самолетов. Ну с кем же ты играешь в эту интересную игру? Смелее, если мы не будем отвечать друг другу на такие безобидные вопросы, земной шар перестанет крутиться. С кем же ты играешь?

– С мистером Вельзи, – сдался мальчик.

– С мистером Вельзи? – переспросил мистер Картер и, вопросительно подняв брови, взглянул на жену.

– Это он выдумал такую игру, – объяснила та.

– Ничего я не выдумал! – выкрикнул мальчик. – Глупости!

– Знаем, какой ты сочинитель, – сказала миссис Картер. – А теперь еще и грубишь. Ладно, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Как же он не будет грубить, – задал вопрос мистер Картер, – если ты говоришь, что он лжет, а потом сама предлагаешь переменить тему? Он делится с тобой своими фантазиями, а ты отмахиваешься от них. Вполне естественно, у него возникает защитная реакция. И вот тут-то он начинает лгать по-настоящему.

– Помните, по телевизору показывали «Эти трое»? – вставила Бетти. – Там было то же самое. Не совсем, конечно, но все-таки. Там девочка была бессовестной лгунишкой.