Я полностью очнулся, и вместе с этим ко мне пришла ярость. Чудовище умело воспользовалось моей усталостью, и искусно усыпило меня. Этого я своему созданию никогда не прощу.

Взревели трубы, и рыцари в сверкающих латах окружили плюющееся чудовище. Лучники принялись осыпать его отравленными стрелами, и оно взвыло от нестерпимой боли.

Страшный зверь с ревом кинулся на людей, вгрызаясь в стену живых тел, и вот уже вырвался из окружения. Принялись стрелять солдаты в серебристых скафандрах, они погнали врага к заранее приготовленной ловушке, подстегивая зеленоватыми лучами бластеров. А вот и западня: чудовище с разбегу прыгает, и тут же проваливается в глубокую яму с острыми кольями на дне. Зверь кричит от боли, ворочаясь на окровавленной земле, а затем внезапно распадается на тысячи ядовитых пауков.

Насекомые проворно карабкаются по стенам, и кажется, вот-вот уйдут.

Я улыбаюсь, и ослепшие от старости колдуны, окружившие яму, начинают творить страшное заклинание. Воздух над ямой вспенивается, и вот уже огромное пульсирующее покрывало, состоящее из призрачных нитей, плотно накрывает ее.

Сквозь искрящуюся ткань хорошо видно, как черные пауки, прикоснувшись к этому сиянию, вспыхивают и скатываются на дно.

Вселенную потрясает чудовищный рев, от которого рушатся горы и моря выходят из берегов - в яме опять беснуется чудовище. Я подхожу к краю и гляжу, как оно скалится и брызгает гноем. Отвратительное, все же, существо я породил, но еще более отвратительно, что я позволил ему вырваться наружу... Вдруг зверь успокаивается, медленно усаживается на вспоротую землю, и начинает плакать.

И внезапно я вспоминаю все слезы и боль утрат, которые видел за эти долгие годы.

Поседевшая за ночь мать, приникшая к умершему ребенку. Невольная слеза, катящаяся по небритой щеке воина, глядящего на погребальный костер. И всегда - невыносимый страх смерти...

Я чувствую, что чудовище пытается сломить меня этими воспоминаниями. Мне нестерпимо больно, сомнение стальными когтями рвет хрупкую Истину, и чтобы унять занявшийся в душе пожар, я резко выкрикиваю древнее заклинание. Жуткий зверь яростно ревет, и взрывается. Темное облачко все, что от него осталось - поднимается вверх, но и оно вскоре растворяется в морозном воздухе.

Я победил.

...Медленно возвращается сознание. Со стоном приподымаюсь с ледяной подстилки. С удивлением оглядываюсь - оказывается, уже стоит глубокая ночь, и небо усыпано яркими крупными звездами. Холодно. Отдираю с усов и бороды наросший иней.

Подпрыгиваю, и ожесточенно хлопаю себя по бокам, пытаясь согреться. Вместе с ощущением тепла приходит усталость. Накатывает сонливость. С трудом разлепляя отяжелевшие веки, гляжу туда, где недавно сидело чудовище - но там уже никого нет, и только снег разбросан во все стороны, будто от взрыва. Мысленно я тоже не вижу своего врага.

Я действительно победил.

В последний раз оглядываюсь на ночной заснеженный лес. Больше мне здесь делать нечего. Пора возвращаться.

Протягиваю к небу руки, и звезды послушно осыпаются, образуя у ног призрачную дорожку, ведущую ввысь. Я улыбаюсь, и ступаю на нее.

За спиной трещит одежда - это прорастают крылья, и вот уже они застилают полмира. Холод приятно окутывает все члены, плоть сходит с костей черепа, и только на месте губ и ушей остаются ссохшиеся куски кожи. В пустых глазницах вспыхивает струящийся туман.

Я смотрю на дорожный посох - теперь он превратился в тяжелую косу. Иссохшим пальцем провожу по узкому краю мерцающей стали, и улыбаюсь бескровными губами.

Острая. Любовно глажу отполированную за многие века древесину. Надежная...

Я поднимаюсь все выше, и вот уже лечу высоко над землей.

Мое чудовище никогда не оживет. Я убил свой страх, и он никогда больше не сможет навредить людям.

Теперь я сам позабочусь о них.